Онлайн книга «Провинциальная история»
|
— Я?! — А кто? Я ж на две стороны не разорвуся, — и эта мысль показалась донельзя удачною. И вправду, что получается? С левого боку мажика Баська греет, а правый, стало быть, холодным останется? И выйдет, что она его наполовину отогреет? А если этой половины мало, чтоб мажик отжил? Или, паче того, он вовсе наполовину очнется, как кухарка, которую удар разбил. Правда, Баська так и не поняла, кто и зачем бил её, да и как вовсе удалось, потому как была кухарка бабою серьезной, вширь едва ль не больше, чем ввысь, и руку имела тяжелую. Её все во дворе боялись. А потом одна рука отнялась, нога тоже. И с лица перекосило. Она поглядела на мажика. — Да не бойся, — сказала Маланьке на правах человека опытного, которому уже случилось полежать в постели мужиком. — Он тихий… лежит себе. — Вот пусть и лежит, — Маланька решила заупрямиться. И тоже руки на грудях скрестила. — А то ведь вдруг да отомрет? — Не… ведьмы его того, крепенько… мы только чутка, чтоб согреть. А после под одеяло… — Может, сразу под одеяло? Баська пощупала магикову руку, которая вроде стала чутка теплее. — Неа, если так, то помрет. Ведьмы озлятся. Видела ту, которая старшая? Ишь, глазищами зыркала… оборотит в жабу и все, с концами, — Баська представила себя жабою и содрогнулась. Маланька, верно, тоже представила. И тоже содрогнулась. Сделала шажок к кровати. — А ну как узнает кто? — Кто? — Ведьмы? — И что? Нам велено озаботиться, вот мы и заботимся… и вообще, гляди, он, почитай, мертвый. А с мертвяком лежать, небось, позору нет. Насчет этого, конечно, у Баськи имелись некоторые сомнения, все ж таки нянюшки твердили про мужиков в целом, но навряд ли, если подумать, от неживого мужика может девичьей чести урон случиться. — Да и сама подумай, мы ж тут вдвойгу лежать будем! А стало быть… …уговорить Маланьку все-таки получилось. …Ежи успел. Круг замкнулся за мгновенье до того, как в дверь ударили. И от удара этого она затряслась, выгнулась, но выдержала. В воцарившейся тишине слышно было, как тоненько всхлипывает Лилечка. Руки её обвили ногу Ежи. К другой прижалось трясущееся тельце. …кота жаль. Надо было с собой взять, да Ежи побоялся беспокоить его, только-только в доме обжившегося, нашедшего местечко на подоконнике. …додумается ли кто в дом заглянуть? …кухарка точно придет. Она каждое утро приходит. И женщина добрая, понимающая, не позволит животине сгинуть. Ведьма опять же… В дверь вновь ударили. А после постучали, этак, с издевательской вежливостью. — Открывай, гость незваный, — донеслось с той стороны скрипучее. — Извините, мне это не кажется хорошей идеей, — отозвался Ежи не столько потому, что нежити и вправду ответ нужен был, сколько пытаясь с собственным страхом справиться. — Ишь ты… наглый какой, — то ли возмутилась, то ли восхитилась тварь. — Но ничего, на каждого хитрого мага своя управа найдется… Дверь затрещала. И рухнула. — Глаза закрой, — посоветовал Ежи и сам бы закрыл, а то и вовсе забрался бы под одеяло, как в далеком детстве, когда это самое одеяло способно было укрыть от всех напастей. То, что вошло в дом, еще сохранило человеческое обличье. И… Нет, не упырь. Упыри бестолковы, они, поднятые чужою силой, движимые голодом, суетливы и беспокойны. А этот двигался медленно, позволяя себя разглядеть. Луна, заглянувши в хижину по-над плечом мертвеца, высеребрила седые волосы его. Блеснули бельма глаз. И… и не беспокойник. Те скорее нематериальны, да и к людям посторонним обычно претензий не имеют. Их держит на земле неисполненная задача. Этот… — Что, мажик, узнать не можешь? И не неклюд. Шерсти нет, да и… те все же живые люди, проклятые, преобразившиеся, но живые. Существо же было мертво и давно. Однако смерть, пожалуй, не сильно-то его изменила. Оно оскалилось, показавши уродливые желтые зубы. И сказало: — Выходи бороться… — Нет, — нашел дурака. Если Ежи что-то и понял, то продержаться ему надобно до рассвета. Правда, пусть летние ночи и коротки, но теперь этот самый рассвет казался чем-то невообразимо далеким. — Выходи, — существо было невысоко. И сутуловато. Облачено в лохмотья, в которых угадывалась остатки простых порток и шелковой рубахи. На шее его висела витая золотая гривна, а в ней камушки поблескивали. …не в ней ли дело? Помнится, мастер Сцефантус, приглашенный в университет из Италии, рассказывал про зачарованные клады и стражей их. Но… нет. Стражи следят лишь за сохранностью сокровищ. А Ежи на клад не покушался. Если клад этот вовсе есть… — Есть, есть… как не быть. Любишь золотишко? — тварь склонила голову набок. А если так поглядеть, то и вправду человек. Жутковатый, грязный, но человек… кем она была? — Верный вопрос, мажонок… ведьмаком. Слыхал? — Это… невозможно! — А то, конечно, невозможно, — захихикал мертвец. — Тебе-то оно понятнее, чего возможно, а чего нет… …ведьмаков не существует. Нет, бабка, помнится, рассказывала, что когда-то давно, настолько давно, что и не упомнишь, в миру встречались и ведьмаки. Только взяли и повывелись все… Когда? …в университете сам факт существования ведьмаков отрицался. Ненаучно. Нет подтверждений. Фольклорный элемент и вымысел… Меж тем фольклорный элемент и вымысел опустился на корточки, уставился белесыми глазами на круг. И почудилось, что задрожали, побледнели знаки, кровью выписанные. …что еще она говорила? У ведьм сила живая, от мира, а у ведьмаков тоже от мира, но мертвая? — Выходи, — ведьмак потер пальцем краешек круга. — Или девку отдай. — Нет! — А что? На кой ляд она тебе сдалась? Или твоя? Но… нет, — ноздри раздулись. — Разная кровь… стало быть, просто девка… мой правнучек шалит? Еще тот ирод, но своя кровь. Свою кровь тронуть не могу. Это нежить произнесла с немалым сожалением. — А давай договоримся? — она подвинулась еще немного ближе, и Ежи осознал, что не является вот этот круг, вычерченный по всем правилам магической науки, хоть какою-то преградою. Что, пожелай мертвец, он с легкостью переступит и через внешний контур, и через внутренний. — Ты мне девку, а я тебе свободу? |