Книга Услуга за услугу, страница 35 – Елена Хантинг

– Это ты о чем? – я чуть не поморщилась, как фальшиво у меня вышло.

– Бишоп – красивый парень, вы проводите вместе много времени, к тому же я видела, как он на тебя смотрит.

– И как же Бишоп на меня смотрит? – как можно небрежнее спросила я, хотя мне вдруг стало не на шутку любопытно. Я уже убедила себя, что весь наш флирт происходил исключительно в моем воображении и явился результатом зашкаливающего тестостерона у Бишопа и его временной неспособности справиться своими силами.

– Как будто хочет взять тебя за руку… – Лейни сделала паузу, и ее глаза расширились при виде моих вытаращенных, – …и засунуть себе в штаны!

Я невольно расхохоталась, крикнув:

– Лейни!

Невестка пожала плечами:

– Правда-правда. Ему ужасно хочется сделать и то, и другое.

– Сейчас там у него щупать нечего.

– Ну это же не навсегда.

– Все равно между нами ничего нет.

– Пока.

На столе зажужжал мобильный, и мы с Лейни посмотрели на осветившийся дисплей. Я ожидала, что это Бишоп прислал очередное сообщение узнать, буду ли я с ним работать: я ведь не дала прямого ответа. Но это оказался не Бишоп, а снова Джоуи.

Лейни кивнула на жужжащий девайс.

– Что происходит?

– Ничего.

– А кажется, будто ты готова взорвать телефон силой взгляда. Рискну сказать, что я тебе не верю.

– Он по-прежнему уверен, что мы можем быть вместе.

– Ты тоже об этом подумываешь?

– Нет. Ни под каким видом. Я никогда не сойдусь с ним снова.

– А ему ты об этом сказала?

Я помолчала. Вообще это должно быть очевидно, но объясняться я с Джоуи еще не объяснялась, уходя от любого общения.

Угадав мой дискомфорт, Лейни продолжала:

– Работать с ним в одной клинике наверняка нелегко.

– Ничего, я редко его вижу.

Мне действительно удавалось его почти избегать.

– Слушай, ощущать грусть или там тяжесть на душе абсолютно нормально. Ты от многого отказалась, чтобы переехать в Сиэтл, но все пошло не так, как ты планировала.

Я потягивала пиво с соком, стараясь не слишком живо вспоминать, что я застала, войдя в нашу сиэтлскую квартиру.

– Ну хоть я не успела с ним съехаться, а уже потом обнаружить, что он мне изменяет.

Лейни чуть улыбнулась:

– От этого не легче.

Экран осветился от нового сообщения от Джоуи. Я перевернула телефон, чтобы не видеть этого непотребства.

– Да уж.

– Если хочешь знать мое мнение, ваше с Бишопом общение просто находка, пусть даже сугубо для его реабилитации.

– Можешь убедить в этом Эр Джея? Ради меня?

Лейни рассмеялась.

– Попробую, но сомневаюсь, что получится. – Она долго смотрела в свой бокал, прежде чем подняла глаза на меня. Ее взгляд был мягким и проницательным. – Твой брат носит в себе огромное чувство вины. Он никак не может до конца простить себе прошлые ошибки, и это выливается в беспокойство за других и чрезмерную опеку. Ему нужно научиться отпускать прошлое, но ведь и тебе нелишне над этим поработать. Он до сих пор казнит себя за старые грехи, хотя юнец, только-только попавший в НХЛ, и сегодняшний Эр Джей – это два разных человека.

Лейни говорила правду. Эр Джей не тащит меня силком на свои матчи, всячески ограждает от внимания прессы и соцсетей, а с женой он сама нежность, просто надышаться на нее не может, до сих пор по уши влюбленный, как в первый день. Все старается загладить вынужденную разлуку после лета на Аляске.

Все это автоматически переносится и на меня.

Коди завозился в кроватке, и мы одновременно посмотрели на детский монитор, выжидая, заснет мальчик снова или нет.

– Па-а! – сонно позвал Коди.

Лейни улыбнулась углом рта.

– Будто знает, что папы нет дома. Пойду проведаю моего маленького мужичка.

– Давай. А я лягу спать.

Проходя мимо, Лейни дружески стиснула мне руку.

– Стиви, я всегда рядом в любом качестве – сестры, конфидентки, посредника между тобой и Эр Джеем. Мы с ним тебя безмерно любим.

– Спасибо, – сипло отозвалась я, справляясь с комком в горле. – Я вас тоже люблю.

Утром я проснулась рано – вместе с Коди. Эр Джей вернулся домой только в двенадцатом часу, и они с Лейни затеяли плотный завтрак с беконом, яичницей и картофельными оладьями. Я в кухню не совалась, потому что молодые супруги обожают прикасаться друг к другу и я не хотела подглядывать.

Когда завтрак был съеден до крошки, я, Эр Джей и Коди пошли гулять. Мы поставили хоккейные ворота, и Эр Джей был вратарем, пока мы с Коди пытались забить ему гол. Я от души веселилась, понемногу оттаивая. Вышла Лейни и забрала Коди на тихий час, а мы с Эр Джеем все не унимались. Много воды утекло с тех пор, как мы во что-то играли вместе.

Брат стоял на воротах, а я обстреливала его шайбами, хохоча над тем, как он уворачивается от метивших в самый пах бросков. Наконец одна шайба попала ему в бедро.

Скорчившись на земле в позе эмбриона, брат простонал целую литанию сочных ругательств.

– Извини. Очень больно?

– По-моему, ты нарочно целишь мне по яйцам, – он со стоном сел, схватился за мою руку и встал.

– А я и целюсь.

– Прости.

– За что?

– За то, что выставил твое знакомство с Уинслоу интригой против меня, за попытку тобой командовать. Прости, что невольно опустил тебя и твою квалификацию ниже плинтуса. Мы с Уинслоу никогда не ладили, а ты мне очень дорога.

– Это все понятно, но у Бишопа в голове исключительно выздоровление, а не коварные планы забраться мне в трусы.

– Я не хочу, чтобы ты страдала.

– Ценю твою заботу, но за себя я буду решать сама.

– Значит, мир? – и брат одарил меня фирменной боуменовской улыбкой, от которой на щеке обозначилась фамильная ямочка.

Я вытаращила глаза:

– Ладно, мир.

Эр Джей радостно стиснул меня в объятьях, от которых затрещали ребра, и добавил:

– Но если Уинслоу тебя все-таки обидит, я его пополам разорву.

Я ткнула его в бок, но брат только крепче прижал меня к себе.

– Мелкая, я тебя люблю.

– Я тебя тоже, хоть от тебя один геморрой.

* * *

Домой брат отвез меня только к вечеру – я как могла оттягивала общение с Джоуи. Я надеялась, что тот откажется от своей затеи, но Джоуи, упорный, как чесотка, написал, что зайдет в полпятого. Я согласилась только потому, что мой блудный чемодан доставили на бывший адрес и Джоуи посулил его привезти. Чемодан с моими вещами гостил у него уже недели две.