Онлайн книга «Услуга за услугу»
|
Напоследок я зашел в туалет и на обратном пути остановился у барной стойки. Мне, пожалуй, на сегодня хватит, иначе завтра я буду так себе, но молчание Стиви и ощущение, что у меня связаны руки, не давало покоя. Кто-то втиснулся между мной и другим парнем, ожидавшим у бара своей очереди. На меня повеяло знакомыми духами, и я взглянул на женщину, втершуюся в мое личное пространство. – Шиппи! Я так и думала, что это ты! Такую задницу, как у тебя, забыть невозможно! Блин, вот только этого мне сегодня не хватало. – Пенни? Накрашенные губы еще шире разъехались в улыбке при виде моего недовольства. – Не волнуйся, Шиппи, я пришла не создавать тебе проблемы, – и она помахала рукой у меня перед носом, посверкивая бриллиантовым колечком. – Поздравляю. И кто счастливец? Ну хоть можно не париться, что она опять начала на меня охоту. – Чак Петерсон, владелец риелторского агентства! Помнишь Петерсона? Его рекламными щитами весь город утыкан. Самый крупный риелтор в нашем городе! – Вот здорово. Похоже, после нашего расставания ничего не изменилось: Пенни всегда интересовали статус, деньги и блеск. Я заказал себе пива и предложил ей тоже что-нибудь выбрать, желая побыстрее отделаться. Разумеется, Пенни заказала какой-то хитровывернутый гламурный коктейль. Вдруг ее глаза загорелись, и она хлопнула меня по груди: – Давай селфи сделаем! Чак умрет от зависти, что не застал тебя и Кинга! Она вытащила телефон и повисла у меня на руке, сделав ненормальное утиное лицо, которое сейчас так полюбили женщины. Я не мешал ей делать дурацкие фотографии (иначе от Пенни можно ожидать скандала) и даже силился улыбнуться, чтобы не выглядеть невоспитанным грубияном. К счастью, на стойку выставили мое пиво и ее коктейль, поэтому я положил деньги и ушел, прежде чем Пенни успела сделать новые селфи. Я направился в дальний угол, где Кингстон уже заседал с нашими однокашниками из колледжа. Я хотел присесть, когда меня кто-то схватил за локоть. – Это что за паскудство? – прошипел Рук. Я поглядел на его руку, сжимавшую мне локоть. – Где паскудство? Губы Боумена искривились в усмешке. – Тебе это кажется шуткой? – Я вообще не понимаю, о чем ты. – О тебе и твоих шлюхах! В интернете гуляет ваше со Стиви вирусное видео, а ты вон что себе позволяешь? Я показал большим пальцем за плечо: – Я с этими парнями в колледже учился. – А селфи делать с какой-то девкой в баре нормально, если четыре дня назад ты соблазнил мою сестру? – Ты же ни черта не знаешь, Рук. – Чего я не знаю? Стиви ходит сама не своя. Тебе не кажется, что ты ей достаточно нагадил? Или ты только о себе способен думать? – Рук наскакивал на меня, взвинченный не хуже, чем я сам. – Ты охренел? Да она же из-за тебя со мной не разговаривает! Это ты проблема, Рук! – Это я проблема? Жаль, я тебе задницу не оторвал еще месяц назад! – Так, парни, остыньте, пока на отстранение не нарвались, – Кинг попытался нас растащить, но мы не обратили на него внимания. Я устал от Рука и его идиотской болтовни, устал от того, что все, о чем я мечтаю, достается другим. – Иди жену пугай отстранением. Махача захотел, Боумен? А давай! У него задергалась щека. – Тебя в реанимацию увезут, если я махну, козел! – А тебя сразу на кладбище. От бешенства перед глазами будто повисла красная пелена. Краем сознания я понимал, что малость перебрал сегодня и не сейчас бы мне решения принимать, но меня взбеленили ослиные обвинения Рука и упорное молчание Стиви. Я устал кланяться всем подряд, уступать и ходить по одной половице. Я соблюдал все чертовы правила, ступал как по сырым яйцам, подчинялся приказам, но мне осточертело думать только о чувствах и желаниях других. Рук мотнул головой в сторону выхода: – Без лишних глаз? Я стиснул и разжал кулаки, ухмыльнувшись в ответ: – Идет. Мы вышли из бара (за нами увязались Кинг и еще пара ребят). Уверен, что в голове у нас с Боуменом была одна и та же мысль: найти переулок потемнее и как следует подраться. В итоге мы оказались у мусорных контейнеров. Здесь было довольно тепло, и вонь гниющих отбросов вызывала тошноту. – Ребята, зря вы это, – начал Кинг, но я захлопнул дверь у него перед носом. Кингстон с усилием ее открыл (такого лица я у него что-то не припомню), вышел в переулок, сморщившись от запаха помойки, скрестил руки на груди и прислонился к закрывшейся металлической двери: – Я здесь в качестве посредника. Мы с Руком посмотрели на него и снова сосредоточились друг на дружке. – Я тебе говорил не трогать, блин, мою сестру, а ты, сволочь… – зарычал Рук и встал, как ему казалось, в боевую стойку. – Я не подчиняюсь твоим приказам. – Тебе Алекс внятно сказал – держаться профессиональных отношений! – Пока я снова не выйду на лед! Я так и поступил! – Ты решил задурить ей голову и использовать, как своих шлюх-болельщиц? – и Боумен неожиданно мне врезал, коротко размахнувшись. Это был дешевый и грязный трюк, апперкот, от которого голова у меня мотнулась назад, а перед глазами вспыхнул целый фейерверк. Я споткнулся о какой-то пакет с мусором и с размаху сел на задницу. Боумен воспользовался моим замешательством и кинулся на меня. Примерно на полсекунды я его зауважал за готовность постоять за честь сестры. До меня начало доходить, как трепетно он к ней относится. – Я ее люблю, придурок хренов! – заорал я. Это не было тактическим приемом с целью ошеломить противника: последние четыре дня я не находил себе места. Я был как дерево с подрубленными корнями, лишенное необходимого питания. Рук замер с занесенным кулаком, и на его лице проступило недоумение. Я не стал зевать и рывком перекатился на бок, уложив Боумена спиной на асфальт. Челюсть у меня уже болела. Если Боумен мне что-нибудь сломал, я буду, хм, крайне раздосадован. – Я ее люблю, а из-за тебя она со мной не разговаривает! Кинг оттащил меня от Боумена, и тот кое-как поднялся на ноги. – Да за тобой километровый список легких побед, в любой соцсети открывай и любуйся! – Это победы моего брата, а не мои. Ты хоть раз видел, чтобы я кадрил болельщицу? В жизни такого не было, блин! – Врешь, – огрызнулся Рук, но я видел, что он вспоминает предсезонные игры, силясь откопать эпизод, когда бы я чирикал с какой-нибудь девицей или даже увез ее к себе домой. С болельщиками я очень вежливый, учитывая, что и в лучшие дни я то еще хамло. |