Книга Плохая девочка, страница 6 – Елена Сокол

— Я рад, что ты спишь спокойно ночами.

— Потому, что я ни в чем не виновата! И ты тоже! — Не выдерживает она. — Хватит уже наказывать себя за то, чего не совершал!

Я бью по тормозам. Машина останавливается у обочины.

— Выходи.

— Кай, прости, милый. — Эмилия тянется ко мне. — Не знаю, что на меня нашло.

Эта девушка просто шикарна, у нее идеальная фигура, красивое лицо. Равных ей в городе нет. Она могла бы не растрачивать себя на такого, как я, но все равно делает это. Поэтому остатки моего уважения к ней растворяются в придорожном тумане.

— Все нормально. — Выдыхаю я, не глядя на нее. — Я не злюсь. Просто иди домой, а я поеду к себе.

— Но я могла бы поддержать тебя…

— Не стоит. У меня все в порядке.

Мои пальцы смыкаются и размыкаются на руле. Боясь, что напряжение хлынет через край, Эмилия послушно вылезает из машины.

— Как хочешь! — Она хлопает дверцей.

Я срываю автомобиль с места.

Мне не жаль ее. У нас давно все разладилось, если честно. А общие секреты делают совместное пребывание практически невыносимым. Если эта девушка будет рядом, мы вместе полетим в темную пропасть. В одном она права: я намеренно уничтожаю себя. Внутри меня та же чернота, что и снаружи.

* * *

— Какое счастье, сынок, ты пришел! Я чуть с ума не сошла! — Мать стискивает меня в объятиях, едва я переступаю порог. — Где ты был?

В квартире пахнет жареной картошкой, луком и табачным дымом. По ясной причине Эмилия никогда не переступала и не переступит порог моего жилища — я не собираюсь ее пугать.

Все мои нынешние друзья из другого мира: из того, где не бывает неоплаченных счетов, долгов по коммуналке, старых скрипучих деревянных полов и крикливых соседей, входящих без стука, когда им вздумается. Наша квартира — настоящий проходной двор, и Эмилии незачем было знакомиться с изнанкой моей жизни, ей хватало и странного запаха, исходящего временами от моей одежды — запаха бедности.

— Телефон остался в машине, мам. Не видел пропущенных.

— А это еще что? — Она отрывается от меня и оглядывает мое лицо.

— Это… так, вчера на игре.

— А, ну, не ври мне! — Мать с размаху бьет мне в грудь. — Твой тренер уже третий день телефоны обрывает! Обыскался тебя! Ты знаешь, что можешь вылететь из команды за пропуски?

«Да какая разница».

Я опускаю взгляд и вижу в ее руке мобильный.

— Ты говорила с тренером?

— Да, но я… — Она сглатывает. — Я должна сообщить тебе кое-что.

И в этот момент я замечаю, как опухло и покраснело ее лицо.

— Ты плакала?

— Твой отец… — Мать прижимает телефон к груди.

— А, ты про это. — Внутри меня что-то обрывается. Я отвожу взгляд, скидываю обувь и прохожу в гостиную. — Туда ему и дорога.

— Харри, конечно, вел себя по-скотски, — соглашается она, следуя за мной по пятам, — но все же, ты — его сын.

— Он и не вспоминал об этом. — Я снимаю куртку и швыряю на диван.

— Да, но… Его сбила машина, когда он переходил дорогу от стоянки к своему офису. Представляешь? Какая нелепая смерть.

— Я аж расчувствовался. — Хмыкаю.

— Кай! Так нельзя!

Мне приходится обернуться, что взглянуть ей в глаза.

Мать ниже меня на голову. Годы добавили ей морщин и полноты, но теперь она выглядит гораздо лучше, чем пять-семь лет назад. Нет алкогольной одутловатости на лице, взгляд абсолютно ясный. Если бы не по-дурацки повязанный на голове шейный платок, она выглядела бы гораздо моложе своих лет.

— Что заставило тебя переобуться, мам? Я думал, он сдохнет, а ты и бровью не поведешь.

— Я только что говорила с врачом клиники, где твой папаша испустил дух. — Наконец, мать деловито расправляет плечи. — У его соплячки случился нервный срыв, и ее накачали успокоительными.

— Ты о его дочери? — Я выгибаю бровь.

— Не называй ее так, у Харри был один ребенок, и это ты. — Прищуривается она. — Эта овца и не вспомнила бы, что у него есть и другие родственники, если бы ни обстоятельства.

— Какие?

— Через пару месяцев ей исполнится восемнадцать, а пока этого не случилось, ее грозятся забрать в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних. Разве только… временно не назначить попечителя из числа родственников… — Мать ухмыляется. — Если кто-то выразит такое желание, конечно… И так как Харри удочерил ее, ближайшим родственником ей теперь приходится Хелена.

— И? Разве девчонка не может действовать самостоятельно? Ей же почти восемнадцать?

— Для признания самостоятельности нужно вести предпринимательскую деятельность или работать где-то. Но Мариана сейчас «совершенно убита горем». — Презрительно морщится она. — И пока кто-то не сообщил ей о такой возможности, мы можем взять все в свои руки. — Глаза матери загораются. — Кто-то должен забрать тело из больничного морга и оформить попечительство над девчонкой. Мы с Лео планируем забрать бабку и поехать вместе в столицу: во-первых, она уже практически глухая, во-вторых, ее сын умер, и ей захочется присутствовать на похоронах, в-третьих, она не будет возражать против того, чтобы взять заботу о внучке и пожить с нами в особняке Турунена…

— Можно еще раз? — Хмурюсь я. — Ты собралась жить в его особняке?

— А что такого? — Всплескивает руками мать. — Девчонку отправят с детский дом до совершеннолетия, если не вмешаться! Зачем нам ждать полгода до вступления в наследство на твою долю, если мы можем пользоваться богатствами уже сейчас? Возьмем ее под опеку, въедем в дом, там же половина — наша!

— Есть еще его мать.

— Бабке недолго осталось. — Отмахивается она. — А так, я очень хорошо поговорила по телефону с Марианой. Девочка расстроена и напугана, я пообещала, что мы привезем бабушку и все решим. — Мать победоносно улыбается. — Она уже ждет нас.

— Ты серьезно? — Мне не хочется верить своим ушам. — Да пусть ее забирают в этот детский дом, или как его там! Ей полезно. Меня тоже однажды чуть туда не забрали. — Я мерю комнату шагами, а затем поворачиваюсь к матери. — И вообще. Мне ничего от них не надо! К черту наследство!

— Что? — Ее лицо пунцовеет. — А я? — Она взмахивает руками. — Столько лет лишений, а взамен ничего? Его вторая жена по курортам каталась, пока я донашивала платье, в котором ходила беременная тобой! Она покупала себе украшения, а я в это время ставила заплатки на колготки! Кто мне возместит мои страдания? А?! Я тоже хочу долбанные бриллианты и чертовы Мальдивы! Сколько можно смотреть на других и облизываться? Я тоже хочу получить свое здесь и прямо сейчас. Я слишком долго этого ждала!

— Тебе не обязательно ехать для этого в столицу и брать на попечение эту девчонку. — Ледяным тоном говорю я.