Книга Анатомия теургии, страница 66 – Вадим Скумбриев

— Хорошо, — Альма вздохнула. — Послушайте, мы не успели переговорить тогда, на обратном пути, но… вы уверены, что Гарольд будет хорошим королём?

— Да, он бывает несдержан, — признал Гирт. — Но рассуждать умеет, да и другого короля у нас нет.

— Есть, только сегодня мы будем против него воевать.

Этелинг промолчал, и Альма не была уверена, что он собирался возразить ей.

Забавно, думала она, направляя коня следом за ним, насколько легко можно разочароваться в человеке. Одной лишь встречи с Гарольдом хватило, чтобы усомниться в нём, нескольких разговоров — чтобы эти сомнения окрепли, и вот сегодня утром норна окончательно убедилась в своей правоте. Интересно, насколько Тостиг похож на брата? Или это власть так меняет людей — ведь Гирт был совсем другим? За всё это время Гарольд лишь раз говорил с ней о применении магии на войне, оставив настоящие разработки брату. Гирт же, напротив, выпытывал у Альмы всё, что мог, успев надоесть хуже затяжной весны, и в какой-то момент даже сумел увлечь её. И Альма сумела придумать, как оказаться полезней любого теурга, швыряющего во врага огнём и молниями.

Ворон взмыл в небо, расправив крылья, и Альма прикрыла глаза.

* * *

* * *

— Вы видите это, мейстрес Илос? — спросил король. Он стоял спиной к Джаане и смотрел на форт, тёмная громада которого преграждала выход из леса. Отсюда до гласиса было не больше сотни шагов — ещё немного, и заговорят вражеские пушки. Форт не стоял прямо на пути — но его артиллерия отлично простреливала дорогу, и идти мимо было чистым самоубийством. А уж воевать там — тем более. — Нам нужно взять форт. Взять или уничтожить, и времени у нас — час, не больше.

— Я не умею штурмовать крепости.

— Зато у вас есть способ их уничтожать, — Тостиг обернулся. — Понимаете?

Она понимала. Именно поэтому ночью она ездила к Магнусу Эриксону, чтобы отдать ему этот способ — и была очень разочарована, узнав, что Йон не сумел уничтожить перевод. Выпал такой прекрасный случай избавиться от опасного манускрипта и остаться в стороне — и пошёл прахом.

Зато теперь Тостиг воспользовался случившемся, чтобы забрать перевод себе.

— Один раз я уже применила запретное знание, чтобы помочь вам в Ранкорне. Тогда вы сказали, это поможет навести порядок на улицах, и так и случилось. Теперь вы хотите от меня оружие. Зачем?

— Затем, что победа наведёт порядок во всём Хельвеге, а проклятый форт сводит наши шансы к нулю, — раздражённо ответил Тостиг. — Если мы не выйдем на опушку, чтобы столкнуться с армией Гарольда в открытую, нас зажмут в лесу и будут давить, и рано или поздно мы сломаемся. Но это не будет безоговорочным поражением, мы отступим, и война затянется. Вот в чём дело. Проклятая говорила именно об этом. Всё надо решить одним днём, а вы можете помочь в этом. Пусть даже с помощью запретного.

— Нет.

— Ладно, — король вздохнул. — Приведите мейстера Винтерсона, — это было адресовано уже охране, двум угрюмым хускэрлам, стоявшим поодаль. А больше рядом не было никого, и вздумай сейчас появиться на горизонте летучий отряд кавалерии Гарольда, битва могла бы окончиться, не начавшись. Тостиг не взял ни придворных, ни Эльфгара с его странным сыном, никого. И, видимо, неспроста.

Джаана покачала головой. Она поняла, к чему ведёт король, и это ей совсем не нравилось.

— Ваш отказ, мейстрес Илос, ничего не изменит, — добавил Тостиг.

— Вы обещали не использовать знания Ктесифонта во зло.

— А разве это зло — желать мира на своей земле? Цель оправдывает средства. Если ради того, чтобы Хельвег стал единым, мне надо призвать демонов — я это сделаю.

— Ошибаетесь. Призвать демонов вы просите меня.

— Софистика! — отмахнулся король. — Давайте ещё порассуждаем, кто виноват в убийстве — судья или палач? Вы — палач, мейстрес Илос. Вы читаете заклинание, но демонов призываю я, потому что я приказал вам сделать это.

Она дорого бы дала, чтобы уйти сейчас отсюда — подальше от ледяного ветра, дующего в лицо, от Красного короля, который требовал невозможного. Джаана знала, как открыть портал в центре форта и выпустить демонов прямо на защитников, что стоят сейчас на стенах и ёжатся на ветру. Но одна мысль об этом ужасала её.

Просто они — северяне, сказала она себе. Вот и всё. Они не знают, что такое демоны пустыни, год за годом идущие умирать в плодородные земли Джумара. Для них демоны — это просто досадная помеха, которую можно легко убить мечом или пулей, и плевать, что Багровые предписывают не проливать осквернённую кровь. Так ведь проще. Убил и забыл.

Им не понять, что такое сражаться с ожившей стихией.

Среди деревьев показалась фигура Йона в окружении солдат, и Джаана прищурилась, увидев на его руках серые браслеты. Ну конечно. Мага недостаточно просто обезоружить, подлинное его оружие отобрать можно только вместе с жизнью — или связать с помощью таких вот штук. Интересно, не для неё ли Тостиг взял в поход эту пару?

— Зря я поверила вам.

— Вовсе нет, — король печально вздохнул. — Я вовсе не кровавый тиран и не сошедший с ума от власти честолюбец. Именно потому вы мне и поверили.

— И теперь жалею об этом.

— Сделанного не воротить, — он повернулся к приближающемуся теургу. — Мейстер Винтерсон! Мы как раз ждём вас.

— Не сомневаюсь, раз потребовали немедленно явиться, — ответил тот, продолжая идти — не спеша, спокойно. Конвоиры почему-то не пытались подгонять его. — Чего вы хотите? Битва вроде бы даже не началась.

— Причина весьма веская, мейстер Винтерсон. У нас небольшая проблема — если посмотрите туда, — он указал рукой в сторону форта, — то легко её увидите.

— Андредский форт? — Йон даже не повернул голову. — Вы же не думаете, что я смогу что-то с ним сделать?

— Напротив, именно об этом я и думаю. Если вы посмотрите внимательно на форт, то увидите мерцание в небе над ним, и это вовсе не то небесное сияние, к которому мы все привыкли. Это намечающийся пространственный разлом, и всё, что нужно — помочь ему. Видите, какая удача? В той книге, которую вы так необдуманно пытались уничтожить нынешней ночью, есть нужный рецепт — тот самый, который вы уже применяли в Ранкорне. Насколько я знаю, он никак не зашифрован и доступен для понимания, а тем более для человека, который превосходно сдал экзамены в университет Ветеринга. Ведь так?

— Я не стану причинять вред своим, — Йон покачал головой.

— Тогда… — Тостиг развёл руками. — За шпионаж у нас четвертуют. За убийство священника — вешают. Что выберете?

Если Йон и побледнел, заметить это на его лице было никак невозможно. Но то, как он отшатнулся, то, как изменились его глаза, говорило само за себя.

— Значит, старое предложение уже не действует? — глухо спросил он.

— Вы же его не приняли.