Онлайн книга «Люби сильнее»
|
– Понятное дело, что ничего не будет готово к заселению, – ною я, когда мебельный салон сообщает, что сроки выполнения заказов – от трех до шести недель. – Не подумали заранее… Не привыкли такое планировать. Теперь что? Второго твои возвращаются… Я хочу отдельно… – Значит, купим в Магнуме[1] диван и переберемся. – Ты серьезно? – удивлена, потому что мне такая идея в голову не пришла бы. – Серьезно. – А есть на чем? На подоконнике? – Блин, Маруся, не делай проблему на ровном месте. В Магнуме и стол купить можно. Таращу глаза, но постепенно заряжаюсь его оптимизмом. – Пластиковый, что ли? – Да хоть и пластиковый, – увидев мое лицо, вздыхает. – Шучу я. Там все есть, просто не совсем того качества и вида, к которым ты привыкла. – Ну… Ладно, – радуюсь, что решение нашлось. – Ты пока подбирай, заказывай, – продолжает Ярик. – Перекантуемся первое время, а там, как нормальные люди… – Супер! – Официальная сдача пятого сентября. Но я с дедом перетер, в общем, мы сможем заселиться тридцать первого августа. – Что? Так быстро? Это же… – меня накрывает паника. – Ничего нет. – Ничего и не надо. Уже сказал, что нужно – купим. – Я даже вещи не собирала… – За десять дней успеешь. – Какой кошмар… – ловлю взгляд Яра и осекаюсь. – То есть счастье, конечно! – Конечно, счастье, Маруся. Двадцатиоднолетие отмечаем достаточно скромно. Зовем друзей в любимый всеми нами бар. Вечер получается веселым. Ярик умеет поддерживать градус, работает на всех. Я по большей части с улыбкой за ним наблюдаю. – Ну, что ты решила с платьем? – улучив минуту тишины, спрашивает Аня. – Выбрала то, которое советовали. – Но тебе хоть нравится? – Вроде да… – пожимаю плечами. – Они все красивые. – Ну, ты, Титова, даешь! Я еще такой невесты не видела… – Да брось, – отмахиваюсь я. – Платья действительно красивые. По крайней мере, те, которые мне предложили. И, в любом случае, это на один день, – привожу самый главный аргумент. Для меня важно не торжество, а то, что мы с Яриком полновесно объединимся. Все сопутствующие этому события – такая ерунда… – Лучше расскажи, как у тебя дела? Как себя чувствуешь? – Ой, знаешь, отлично! Ни токсикоза, ни усталости, ни сонливости… Напротив, сил будто больше стало. Я же тебе рассказывала, как тяжело носила Ритка? – киваю, когда сестру упоминает. – Вот я этого боялась. Но, тьфу-тьфу… Одновременно стучим кулаками по столу, и все на нас оборачиваются. – Это что такое было? – смеется Яр. – Если бы Аньке можно было пить алкоголь, я бы предположил, что дамы пьяны, – развивает тему Женя. – Но… Девочки, вы заскучали? – А то! Давайте, развлекайте, – быстро ориентируется подруга. – Тогда танцевать идем, – поднимаясь, Ярик подходит ко мне и подает руку. На площадке немного людей, никто не скачет и не толкается. Пока мы добираемся до середины, будто по заказу включается мелодичная лирическая композиция. И вот Градский обнимает, ведет в танце, и снова мне кажется, что он слишком нежничает. Готова сделать что угодно, чтобы вернуть нашим отношениям былую непринужденность и страсть. – Ты знаешь, что я не люблю танцевать? – закидываю удочку. – Знаю, Маруся. – Но до бункера это была одна из возможностей ощутить на себе твои руки, – выпаливаю с улыбкой. Чувствую, что краснею. Особенно, когда Яр отстраняется, чтобы посмотреть мне в лицо. – Вай, Маруся ты неТитова, – смеется. Смотрю на него, и в груди искры высекает. – Как меня достало быть бесфамильной, – ворчу я. – Потерпи. Скоро у тебя будет самая лучшая фамилия, – самоуверенно заявляет Ярик, не прекращая улыбаться. – Самая лучшая? – Да, – заверяет, не теряя апломба. Даже наоборот, раздувает его от важности. – Не то чтобы твоя старая плохая… – Очень даже хорошая… – Но не твоя. – С чего это не моя? – немножко возмущает ход его мыслей. – Двадцать лет была моя… – Молочная. – Что? – Как зуб. Мы его вырвали. Ждем постоянный, – и ведь на серьезе это впаривает. – Постоянную. Настоящую. Финальную. Самую важную. – Ярик! Не лопни от этой важности, – задыхаюсь от возмущения и тут же смеюсь. – Ты такой дурачок. Неисправимый! – Но ты же хочешь мою фамилию? Признай. – Признаю! – Умница, – с довольной ухмылкой наклоняется и чмокает меня в нос. – А теперь расскажи, что еще ты делала до бункера, чтобы я тебя полапал? – Не скажу! – Говори, – по привычке резко меня к себе дергает. Крепко прижимает. У меня дыхание спирает, когда ощущаю всю силу его напряжения. Мой голодный и одичавший зверь. Неужели вернулся? – Пожалуйста, Маруся. Не сразу понимаю, о чем он просит. – Расскажу, если мы прямо сейчас домой поедем. Лучики сине-зеленых стробоскопов пробегают по его лицу, но они не способны исказить то, что я вижу в глазах. Чувства сгущаются, кипят и мерцают. – Договорились. – Хм… Ты же понимаешь, что я делала это неосознанно? Многое лишь сейчас осознавать начала. – Какая ты все-таки тугодумка, Эйнштейн, – говорит Яр и, ласково надавливая мне на лопатки, припечатывает к себе. – Что? Как ты смеешь? – Любовно я. – Угу, – мычу, скользя по его плечам ладонями. – Я любила с тобой плавать. – Бля, я знал, что ты умышленно жмешься и ноги закидываешь. – Не умышленно, а инстинктивно! – Это меняет дело? – В корне! Это кардинально разные вещи. |