Онлайн книга «Инструктор. Законопослушные граждане»
|
Семен Карлович, снисходительно усмехнувшись, негромко рассмеялся: — Ах, жизнь подкидывает сюрпризы, товарищ Кучинский или как там вас еще… товарищ Старогородцев! Волконский задумался, а потом, не сводя своего странного взгляда с притихшего практиканта, только и выдавил: — A-a-a… Молодой человек не понял, что этим хотел сказать хозяин кабинета, и спросил: — Что? Волконский махнул рукой, очевидно намекая, чтобы Кучинский присел на свое прежнее место. — Александр Сергеевич? — в растерянной задумчивости, как бы уточняя, уже более добродушно произнес подполковник Волконский. Светловолосый паренек утвердительно тряхнул своими кучерявыми волосами и подтвердил: — Так точно! — Кучинский? — Да! Семен Карлович Волконский успокоился и, улыбнувшись, как ни в чем не бывало, уже более внятно и решительно пригласил Кучинского жестом сесть на стул. — Садитесь, лейтенант! — приказал хозяин кабинета своему подчиненному. Кучинский, кивнув головой, осторожно опустился на прежнее место. Волконский также сел в свое кожаное кресло и, улыбнувшись, произнес: — Значит, товарищ Кучинский, вас прислали к нам в уголовный розыск на практику… Кучерявый лейтенант встал. — Так точно, товарищ подполковник! — выпрямившись, отчетливо ответил Кучинский. Семен Карлович недовольно сморщился и, резко махнув рукой, раздраженно воскликнул: — Да не прыгай ты, лейтенант, как… Садись и спокойно слушай старших. — Есть! Александр Кучинский, слегка покраснев, медленно сел на стул. — Вчера, Александр, я не смог познакомиться, поговорить с тобой и проинструктировать тебя, — начал Волконский, — и у меня есть начальство, которое иногда вызывает на ковер. Светловолосый паренек поправил свои очки и понимающе кивнул: — Ага… Волконский смерил его неприятным, холодным взглядом и заметил: — Не «ага», Кучинский, а я думаю, что ты, товарищ лейтенант, и без меня понимаешь, куда ты попал на практику. Лейтенант Кучинский, протяжно вздохнув, утвердительно кивнул головой: — Да, понимаю, товарищ подполковник Московского уголовного розыска. Подполковник Волконский недоверчиво посмотрел на белобрысого практиканта и проговорил: — А мне кажется, что не совсем, уважаемый Александр Сергеевич. Что это за прическа — «а-ля Пушкин»?! Молодой человек, поправив на носу очки, небрежно хмыкнул и ответил: — Обыкновенная прическа. Оперативной работе она не мешает, а даже, как я думаю, наоборот, помогает, не выделяет из толпы. Волконский снисходительно усмехнулся и встал со своего места. Александр Кучинский тоже хотел было встать со стула, однако старший по званию офицер остановил его жестом, и практикант остался на месте. — Сиди, лейтенант, настояться и напрыгаться за свою долгую службу еще успеешь, — покровительственно заметил Волконский и, взяв со стола пачку папирос, достал из нее одну и закурил. Глубоко и с наслаждением затянувшись крепким горьким дымом, Семен Карлович выдохнул и положил обугленную спичку в хрустальную пепельницу. Потом взглянул на притихшего практиканта. — Можете курить, лейтенант, — разрешил подполковник Волконский Александру Кучинскому, а сам вернулся на рабочее место и уселся в кожаное кресло. От предложения своего начальника молодой человек вежливо отказался. — Благодарю, товарищ подполковник, — проговорил он, — но я не курю, бросил! Волконский удивленно и даже как-то уважительно посмотрел на коллегу и протянул: — Да-а… Ценю, товарищ лейтенант, живете не по дням, а по часам, уважаемый. Не успели родиться, Александр Сергеевич, а уже и закурили и бросили… Александр Кучинский надул губы и спокойно ответил на выпад своего начальника: — Жизнь коротка, Семен Карлович, особенно у чекистов, так что нужно попробовать все, а лишнее и вредное отбросить. Опытный и бывалый службист одобрительно кивнул и заметил: — Хорошо мыслишь, Пушкин. Все плохое нужно оставлять за бортом нашей жизни и думать только о работе! — Так точно! — сказал светловолосый очкарик, но уже не вставая со своего места. — Ну а как прошел первый рабочий день? — подвигая разговор в нужное русло, поинтересовался Волконский. — Каковы впечатления и успехи? — Вы знаете, Семен Карлович, — слегка подавшись вперед, стал рассказывать Кучинский, — очень интересное и запутанное дело. Подполковник Волконский с интересом взглянул на лейтенанта Кучинского. — Я слушаю вас… — Дело в том, товарищ подполковник, — поправив на носу очки, с жаром выпалил молоденький практикант, — что нет никаких свидетелей и улик, кроме пули киллера, застрявшей в голове убитого футболиста Виктора Олифиренко. — Так что, дело тухлое, товарищ лейтенант? — немного нахмурившись, сухо поинтересовался Волконский у Александра Кучинского. — Да как сказать, Семен Карлович, — приподнявшись со стула и слегка задумавшись, медленно ответил лейтенант Кучинский, — на первый взгляд вроде бы и нет никаких улик, но понимаете, в чем дело… Бывалого и опытного следователя немного развеселили горячность и возбужденность молодого лейтенанта, который со страстью исповедовался перед своим начальником и с головой окунулся в воспоминания и повествования расследования убийства молодого футболиста. — И в чем же дело, Александр Сергеевич? — спокойно и хладнокровно поинтересовался Волконский у своего молодого коллеги. Семену Карловичу вдруг вспомнилась его молодость в то беспокойное время конца двадцатого века, когда он безусым юнцом пришел в Московский уголовный розыск. Он тогда так же, как и этот кучерявый романтик, мечтал о том, что искоренит в своей стране преступность. Однако мимолетные воспоминания перебил дальнейший доклад молоденького практиканта. — Да понимаете, товарищ подполковник, — как бы оправдываясь, произнес светловолосый очкарик и стал переминаться с ноги на ногу, — по всей логике в этом преступлении присутствует какая-то непонятная подоплека… Подполковник Волконский смерил своего собеседника недоуменным взглядом и переспросил: — Какая подоплека? — Да понимаете, товарищ подполковник, — горячо произнес молодой практикант, — я чувствую, что здесь не просто убийство ради ограбления, а конкретный заказ… Подполковник Волконский прервал его: |