Онлайн книга «Детектив для уютной осени»
|
– Значит, две недели ты пытался застать ее с новым другом? – спросил Берсеньев. – И с другом, и одну. А ее нет. – Но в квартиру ты не заходил? – Конечно, нет, раз про ключ только вчера вспомнил. Но Верки точно не было. Свет не горел… и соседей я расспрашивал. Никто ее эти дни не видел. А тут еще из банка позвонили, это стало последней каплей. Она, значит, где-то прохлаждается, а я кредит плати. Ты, мужик, опять забыл твое отчество, должен меня понять: люди так не поступают. Вот я и пришел, чтоб, значит, по справедливости. Где Верка заначку хранит, я знал, а золотишко… расплатился бы с кредитом и вернул бы честь по чести. Мне чужого не надо… не такой я человек… – На рекламу прервемся позднее, – осадил его Сергей Львович. – Где, по-твоему, она может быть? – С хахалем? – Одна. Предположим, решила спрятаться от кредиторов. К кому она отправится? – К Ирке, само собой. – Которую похоронили? – Ешкин кот, точно. Тогда… тогда не знаю. – Есть у нее родственники, подруги? – Родня какая-то есть, но Верка к ним не пойдет: условия не позволяют. Одна со свекрухой живет, вторая в однушке с двумя детьми и мужем-алкашом. Вот уж кто пьет, скажу я тебе, а Верка мне еще претензии выставляет… – Что, вообще никого? – настаивал Берсеньев. – Хоть убей, не знаю, куда она пойдет и к кому… Да с хахалем она, помяни мое слово… – Родительская квартира, дача? – Родительскую квартиру она продала, а дача… дача есть, только в ней не спрячешься. В такое время там околеешь: печки нет, лишь камин да газ баллонный. С хахалем туда тоже не сунешься: удобства во дворе, задницу-то быстро отморозишь. – Где дача? – теряя терпение, спросил Сергей Львович. – По дороге в областной центр садовое товарищество «Парус», дом по второй линии… короче, двухэтажный дом, он там один такой. Встретите Верку, передайте, что она мне в душу плюнула. Я ей как человеку поверил, кредит взял… – Значит, так, страдалец, – сказал Берсеньев, поднимаясь. – Деньги и золотишко вернешь туда, откуда взял. Появится твоя Верка, и будешь с ней решать, как кредит вернуть. Понял? – Не вопрос, – обрадовался Леха. – А ключ соседям отдашь. – Зачем? – Чтобы до возвращения хозяйки все здесь было в целости и сохранности. – Я только свое… – Умолкни. Не отдашь ключ соседям, я тебя ментам сдам. Ты тут не прописан, Верке законным мужем не являешься, а значит, в гости заглядываешь лишь с разрешения хозяйки. Леха задумался и сокрушенно сообщил: – Со мной все кончено. – Истинная правда, – согласился Берсеньев. Тот посмотрел на него с детской наивностью и светлой верой в человечество и добавил: – Мне бы это… тысячи три на срочные нужды. Берсеньев достал бумажник, отсчитал три купюры и протянул Лехе: – Держи. Леха молниеносно схватил их и с той же скоростью отправил в свой карман. – Бутылку взять можно? Там еще осталось, чего добру пропадать. – Бери. Он взял бутылку, посмотрел на нас с сомнением, потянулся к рюмке, но вдруг передумал и выпил остатки водки прямо из горлышка. Наблюдая за его веселым бульканьем, я поняла, что такое ему не в диковинку. Он захрустел огурцом, блаженно прикрыв глазки, а Берсеньев сказал: – Выметаемся. Не то нашего страдальца развезет, и его отсюда на руках выносить придется. – Развезет, – усмехнулся он. – Это с бутылки-то? С бутылки я только стартую… – Смотри, как бы к финишу не прийти слишком рано, – усмехнулся Сергей Львович. Мы направились к двери, но Леха продолжал сидеть, поглядывая на нас с хитрецой. – Ты на своих двоих пойдешь, – поинтересовался Берсеньев, – или с чужой помощью и вперед ногами? – Мужик, а, мужик, – позвал Леха. – А если я чего важное вспомню, дашь еще три тысячи? – А это смотря что вспомнишь. – Хахаля ее Андрюхой звали. Точняк. Андреем она его назвала. А еще сволочью. Так и сказала: мол, сволочь, вот кто. Но у нее, считай, почти все мужики либо козлы, либо сволочи, так что, может, и этот не хуже других. Гони три тысячи. – Берсеньев подошел и заехал ему в ухо, Леха ойкнул, но не удивился. – Чего сразу драться-то, – спросил обиженно. – Сказал бы просто: денег не дам. – Денег не дам, – кивнул Берсеньев, подхватил захмелевшего Леху за шиворот и заставил подняться. – Деньги и золото, – напомнил сурово. То ли бормоча под нос ругательства, то ли обиженно фыркая, Леха положил золото в шкатулку, которая стояла на туалетном столике в спальне, вернулся в гостиную и сунул руку в щель между подлокотником кресла и сиденьем. Извлек мятый пакет, убрал в него деньги, напоследок взглянув на них с большой печалью, и вернул в тайник, с моей точки зрения, весьма ненадежный. Через пять минут мы покинули квартиру и позвонили соседям. Дверь открыла женщина лет сорока, взглянула на Леху с неудовольствием, собралась высказаться на его счет, но, заметив нас, только кивнула. – Полина, ключ Верке передай, – сказал Леха. Ключ она взяла и спросила сердито: – Ты когда пить завяжешь? Морда распухла так, что глаз не видно… – Она вновь перевела взгляд и задержала его на Берсеньеве. Воистину, он притягивал баб, как магнит, вот и эта уже улыбается, поспешно поправляя прическу. – Полина, – произнес наш сердцеед, голос звучал ласково, чарующе, не голос, а бальзам на нежную женскую душу. – Ключ следует вернуть Вере и ни в коем случае не отдавать Алексею, даже если он вас очень об этом попросит. – Не беспокойтесь, – грозный рык перешел в ласковое мурлыканье. – Пока Вера не вернется… – А вы не знаете, где ваша соседка? – улыбнулся Берсеньев. Взгляд женщины метнулся в прихожую, где висело зеркало, и, вернувшись назад, сосредоточился на Сергее Львовиче. – Вера? Не знаю. Должно быть, отдыхать уехала. – С хахалем, – поддакнул Леха. – А ее ищут, деньги-то в банк надо возвращать… – Вы из банка? – спросила Полина. – Да вы проходите в квартиру, проходите… – Спасибо, не хотелось бы вас затруднять. Всего несколько вопросов… – Проходите, проходите, – заворковала она. – Чего в дверях стоять? – Ясно было, она не угомонится, пока Берсеньев не осчастливит ее дом своим присутствием, пусть кратким, но запоминающимся. Сергей Львович раздумывал недолго, вошел в квартиру, к радости хозяйки, меня тоже впустили, хоть и без радости, пронырливый Леха устремился за нами, но был остановлен грозным окриком: – А ты куда? – Женщина по-свойски пихнула его в грудь и поторопилась закрыть дверь. |