Онлайн книга «Детектив для уютной осени»
|
Как бы то ни было, но ни оправдываться, ни просто поговорить со Стасом мне не довелось: на звонки он не отвечал, хотя я и хитрила, звонила то с мобильного, то с телефона-автомата. Зато отвращение к себе достигло наивысшей точки, после чего либо в петлю лезть, либо рукой на все махнуть. Вот я и махнула. В понедельник Агатка появилась только к обеду, взглянула на меня и головой покачала. – Ну и видок. Такой физиономией только безденежных клиентов отпугивать. – Вот видишь, есть и от меня польза. Между прочим, субботу я провела с родителями, как примерная дочь. – А что ты делала в воскресенье? – хмыкнула Агатка. – Воскресенье я посвятила себе, любимой, то есть вообще ничего не делала. – В это я охотно поверю. Ничего не делать – твое излюбленное занятие. Хоть бы опять затеяла какое-нибудь расследование, это все-таки лучше, чем сидеть живым укором всему человечеству. – А ты как выходные провела? – решила я сменить тему. – Познавательно. Даже на отдыхе люди ни о чем другом, кроме своей работы, говорить не в состоянии. – Сочувствую. – Грешно на людей обижаться, если и сама из того же теста. – Тогда соболезную. Вечером, подходя к дому и увидев свет в кухонном окне, я принялась гадать, кто там обосновался: Берсеньев или Димка? Или опять вместе пьют? Оказалось, Берсеньев. – Может, тебе комнату сдать? – предложила я, появляясь в кухне. – Думаешь, нам пора жить вместе? – съязвил он. В кухне витал запах кофе, Сергей Львович сидел за столом, вертел в руках фарфоровую чашку. Я заметила, что он из всей моей разномастной посуды предпочитал ее. От любимой чашки до переезда в самом деле недалеко. Как известно, все начинается с мелочей. – Еще кофе есть? – спросила я. – Есть, в турке. Остыл, наверное. Кофе я все-таки выпила, Берсеньев с привычной ухмылкой поглядывал на меня, точно ждал чего-то. – Хотелось бы знать о твоих планах, – сказал он. – Продолжишь страдать или отправишься на поиски новых гениталий? – Дурак. – О твоем интересном предложении я не забыл. – Поздняк метаться. Девушки вроде меня повторных предложений не делают. – Упустил я свое счастье. Меня оправдывает только внезапность твоих намерений. Затаишь обиду и воспылаешь ко мне большой нелюбовью? – Да я тебя и так терпеть не могу… – Ты сейчас лишь о своих страданиях думать можешь? Я не просто так спрашиваю: есть новость, которая могла бы тебя заинтересовать. Выкладывать или время тратить не стоит? – Что за новость? – насторожилась я. – В десяти километрах от одинцовского коттеджного поселка есть деревня Лунино. Может, слышала? – Не слышала. И что? – В деревне проживают два брата-раздолбая. Виктор и Максим Ивановы. Одному из них семнадцать, другому – девятнадцать лет, в армию старшенького не забрали из-за какой-то хвори, работать братья не хотят, к ученью душа не лежит. Тырят все подряд, соседи спят и видят, когда их наконец в тюрьму отправят. Грехов на них тьма, но все по мелочи. Родители – хронические алкаши, приторговывают самогонкой, на что и живут. – По-твоему, это должно меня заинтересовать? – Ты дальше слушай. Семейство по всем статьям неблагополучное, оттого участковый к ним без всякой охоты, но наведывается довольно часто. А тут как раз сигнал поступил: парни продали соседу жигулевский мотор на запчасти. – Я нахмурилась и стала слушать внимательней, а Берсеньев довольно ухмыльнулся. – Короче, нагрянувший участковый обнаружил в сарае «Жигули» без крыла и ветрил, то есть без номеров и мотора. На самом-то деле там был только ржавый кузов. – Старенькая «шестерка» белого цвета? – сообразила я. – Точно. По номеру на моторе, который успели сплавить соседу, установили, кому принадлежала машина. Недавний владелец Дыбенко Андрей Петрович. – И как машина попала к ушлым детишкам? – Говорят, нашли в лесу, – засмеялся Берсеньев. – Стояла одинокая и никому не нужная. Из милости решили у себя пригреть, и вдруг такая незадача. Учитывая, что местонахождением Дыбенко следствие сейчас очень интересуется, ребятишкам пришлось несладко, история их, мягко говоря, вызывала сомнение. Но, несмотря на долгий суровый разговор в стенах здания, способного и у ребят постарше вызвать трепет, эти двое продолжают стоять на своем: машину обнаружили в лесу, уже без номеров. Она была заперта, дверь вскрыли и смогли завести, им уже и раньше доводилось тачки тырить, но только чтобы покататься. А тут бесхозная машина, вот они и решили: чего добру пропадать, загнали ночью в сарайчик и распродали на запчасти. – Откуда сведения? – Источники не разглашаю, но они надежные. Твой бывший подтвердит, если захочет. – Это вряд ли… – вздохнула я. – А где они нашли машину? Точное место указали? – Насколько оно точное, судить не берусь. Примерно километрах в пяти от коттеджного поселка, как раз по направлению к их родной деревне. – Когда это произошло? – Через несколько дней после убийства. Если ничего не путают и не врут. – А что они делали в лесу? За грибами ходили? – Говорят, прогуливались. А что, и в ноябре в лесу пройтись приятно. Но знающий человек сообщил: там неподалеку старая электролиния проходит, когда-то летняя дойка была, вот ребятишки потихоньку провода и срезали. Если к работе стремления нет, приходится проявлять изобретательность, чтобы было на что кушать. – Ничего подозрительного в машине не заметили? – Говорят, что ничего. Машина как машина, старенькая, но на ходу. Проверить их слова затруднительно, они ободрали всю обшивку, сиденья тоже кому-то загнали… все, что имело хоть какую-то ценность, пошло с молотка. – И что ты по поводу всего этого думаешь? – спросила я. – Пока ничего. Я поднялась и приготовила себе еще кофе, стоя спиной к Берсеньеву. – Предположим, после убийства Дыбенко решил избавиться от машины, боялся, что кто-то видел ее возле коттеджного поселка, – разливая кофе в чашки, сказала я. – Вот и бросил ее в лесу. Особой ценности она не представляла… – Допустим, – кивнул Берсеньев. – Вот только что он от этого выигрывал? Ведь машина принадлежит ему, и выйти на владельца не проблема. – Если б не эта парочка, машина могла простоять там несколько лет. Натолкнулись бы на нее грибники, и что? Побежали бы сообщать в полицию? У нас во дворе тачка ржавеет уже лет пять, и никому до этого никакого дела. – С этим я не спорю, – хмыкнул Берсеньев. – Вопрос: почему он бросил ее в лесу, всего-то в пяти километрах от места убийства? |