Онлайн книга «Детектив для уютной осени»
|
– Как с тобой скучно, – в конце концов сказала Мура. – Ужас. Кажется, примерно то же самое сказал ему Фридрих Бессель. Меркурьев, который считал себя остроумным и компанейским парнем, заспорил, они вышли из зоопарка, когда уже закрылась касса и служитель на велосипеде объезжал аллеи, предупреждая гуляющих о закрытии. – Куда поедем? – спросила Кристина у Сани. – Есть охота страшно. – Может, ко мне? Правда, еды никакой нету. Но можно в ресторане заказать. – Ее везти будут три часа! Кристина огляделась по сторонам, словно в поисках ресторана, и вдруг ее осенило. – Ребята, за зоопарком на улице Чайковского есть прекрасное место! Бежим туда! – Че это мы побежим! – возразил Саня. – Доехать можно. – Сань, зачем ехать? Чайковского близко, на той стороне зоопарка. И на Брамса одностороннее движение, будем круги нарезать! – Зоопарк здоровый, – сказал Саня. – Давайте лучше на машине, – стуча зубами, попросил Меркурьев, и Саня развеселился: – Ты че, дядь? Уморился? А еще бегаешь, мускулатуру развиваешь! – Да я замерз просто!.. Он втиснулся в Санин джип, тоже отдаленно напоминавший бегемота, включил обогрев и повернул на себя решетку отопителя. В зеркале заднего вида он увидел на стоянке белый «Кадиллак» и повернулся, чтобы его рассмотреть, но Саня уже тронул с места, и ничего Василий Васильевич не рассмотрел. Ехали три минуты. Саня затормозил возле трехэтажного особняка, свежеоштукатуренного и выкрашенного голубой краской. Перед входом горели старинные фонари, подсвечивали снизу старые липы, брусчатка блестела, как полированная. – Если нас сейчас пустят, – говорила Кристина, вылезая из джипа, – считайте, что нам повезло! У них тут вечно народу полно. – Нам народ ни к чему, – пробормотал Саня. – И с чего это нас вдруг не пустят? – Что тут такое? – спросила Мура, оглядываясь по сторонам. По ее носу Меркурьеву было видно, что ей все нравится – и липы, и брусчатка, и особнячок. – Ребята открыли гостиницу, только не как у нашего Захарыча, а самую настоящую. Ну, на самом деле тоже не совсем настоящую! У них тут что-то вроде адвокатской квартиры. Внизу ресторан, и очень вкусно! А наверху номера, и всегда все занято, командированных много приезжает, уж больно место хорошее! Мы тут ужинали пару раз. На мамин день рождения и на мой. Заказывать заранее нужно, мест мало, а вкусно невозможно! «Гостиница «Чайковский», – было написано затейливым шрифтом на медной табличке. За переплетом стеклянных дверей горел уютный свет. – Проходите, проходите!.. Первое, что увидел Василий Васильевич, был рояль. На его сверкающей крышке стояла небольшая фигурка балерины, отражалась в черной глубине, как в омуте. Двустворчатые распахнутые двери с правой стороны вели в небольшой зал, разделенный на две части. Здесь были не только столы, но еще и полосатые диваны, старинный буфет и торшеры с нефритовыми шариками. Кристина заглянула куда-то налево. – Можно у вас поесть? – спросила она, и Василий Васильевич мог поклясться, что своими глазами видел, как заискивающе вильнул ее хвост. – Нас четверо, мы долго сидеть не будем!.. – Конечно! – вскричали из глубины «адвокатской квартиры». – Проходите, пожалуйста! В коридор выпорхнула молодая дама в элегантном платье и удивилась, увидев Саню. – Привет, Катюх, – сказал он буднично. – Что ж ты не предупредил? Мы бы подготовились! – А я так, Катюх! Этим самым!.. Эскортом, правильно я сказал? – Экспромтом, – поправила Кристина не моргнув глазом. – За какой столик можно? – Таким гостям – за любой, – пригласила Катюха. – Водочки, Саня? – Не, не, не, – перепугался он. – Я ее за последние дни столько выпил, что самому страшно. И за рулем я. За рулем из принципа не пью!.. – Сейчас принесут меню, а вы располагайтесь!.. Они уселись за самый красивый стол – круглый, у окна, скатерть с подбором, вокруг стулья с бархатными спинками. Меркурьев мечтал тяпнуть водки и тер о джинсы замерзшие руки – грел, Мура оглядывалась по сторонам, Кристина радовалась, что они «попали», их «приняли» и будут кормить, а Саня удрученно смотрел в скатерть. Стены были украшены фотографиями балерин и композиторов в резных антикварных рамках, торшеры горели не ярко, но и не слишком интимно, посуда за дверцами буфета переливалась и сверкала. – Никогда здесь не был, – признался Василий Васильевич и перестал тереть руки. – А зря, – откликнулся Саня. – Хорошее место. К нам когда с Москвы большие люди едут, мы их всегда тут селим. Культурно, глазу приятно. Самый центр опять же! Он явно маялся и страдал, как раненый бегемот Ганс, и невозможно было понять, в чем дело. Кристина посматривала на него с сочувствием. За ними внимательно и ненавязчиво ухаживали – то ли Сане положены были такие ухаживания, то ли здесь так ухаживали за всеми гостями. Когда они заказали еду и Меркурьеву принесли водки в запотевшем графинчике, а девицам вишневой наливки, и все выпили, Кристина сказала, что пора. – Че пора-то? – вдруг окрысился Саня. – Вот че пора?! Че ты понимаешь-то в моей жизни? А туда же, указания дает! – Не хочешь, не говори ничего, – обиделась Кристина. – Поужинаем, да и разойдемся. Больно мне надо тебя уговаривать! Полдня уговариваю! Саня перепугался: – Крыска, ты че? Не, ты не думай, это я не на тебя попер, тошно мне, вот и все. – Вы что-то узнали о покойном друге? – вдруг спросила Мура. – Неприятное и неожиданное? Саня, который не отрывал глаз от Кристины, моргнул и вперил взгляд в Муру. – Эка, – сказал он в замешательстве. – Это как понимать? Крыска, ты уже насвистела, что ли? Кристина и Мура возмутились одновременно: – Ничего я не свистела! – Я просто предположила! Василий Васильевич следил за представлением с интересом. – Короче, дело вот в чем, – начал Саня. – Приехал я, значит, в офис наш. Ванюшкиным последним делом заниматься, на тот свет его снаряжать. Крыска со мной приехала. Она по телефону названивала во всякие похоронные конторы, а я у него в кабинете засел. Надо было мне бумажонки посмотреть. Еще секретарша его там крутилась, то мне кофе предлагала, то чаю, то виски с колой! Насилу выгнал ее. – Саня, говори, в чем дело, – велел Василий Васильевич. – Что за скандинавские саги!.. – Саго с детства терпеть ненавижу, – уныло поддержал Саня. – Самая отвратная каша!.. |