Книга Корректировщик. Где мы – там победа!, страница 36 – Георгий Крол

– Вот спасибочки, теперь буду знать.

Он шагнул ближе к жертве, и я вмешался:

– Стоять!

В первую секунду, углядев фуражку и приняв меня за милиционера, шпана дернулась, но тут шагах в десяти вдруг включился фонарь. Что интересно, один на всю аллею. Остальные что, не работают? В его тусклом свете вожак или главарь, не знаю как правильно, разглядел морскую форму.

– Слышь, морячок, шел бы ты… – он коротко указал адрес, – пока цел. Не видишь, люди заняты.

Угу, разбежался.

– Быстро отпустили ребят и исчезли. – И добавил, подражая главарю: – Пока я добрый!

Тот оглядел своих орлов и заржал. Остальные немедленно подхватили веселье. Но главарь оборвал смех и зло сказал:

– Зря, морячок. Тебя по-хорошему просили.

Он, продолжая смотреть на меня, вдруг ударил парня в живот и круто обернулся, засовывая руку в карман. Дебил!

– Слышь, придурошный, а ты ничего не забыл? Я ведь боевой офицер, а значит, вооружен. Не боишься, что я всех вас тут положу?

Вместо ответа он выдернул руку из кармана. В ней был пистолет. И не просто пистолет, а «ТТ». Модернизированный «ТТ». Та-ак, дело принимает очень скверный оборот. И не потому, что он вооружен, нет. Это я мигом исправлю. А вот тип оружия – это серьезно. Будь у него «Наган», старый «Браунинг», «Маузер» или что-то трофейное – я бы так не дергался. Но вот такими пистолетами, как у него в руке, вооружают только офицеров. И случайно где-то его найти невозможно.

Он осклабился, собираясь что-то еще сказать, но не успел. Я быстро сделал длинный шаг левой ногой и с заднего разворота ударил правой по его руке. Пистолет улетел в сторону, вожака развернуло, и я нанес удар в бок, стараясь попасть по почке. Попал, а когда гаденыша выгнуло назад, влепил ему в солнечное сплетение. Он рухнул как подкошенный. Все это заняло несколько секунд, его дружки даже дернуться не успели, а я выхватил свой «АПК» и направил на них.

– Отпустили ребят и легли на землю. Руки за голову, ноги раздвинуть.

Всю их храбрость как ветром сдуло. Через секунду все четверо лежали ничком. Я подошел к парню.

– Ты как?

Он, не обращая внимания на разбитые нос и губу, встряхнул кистями рук, будто стряхивая воду, потом быстро пошевелил пальцами.

– Нормально.

– Отлично.

Я повернулся к девушке, доставая из кармана носовой платок.

– Извините, я так и не спросил, как вас зовут. Найдите, пожалуйста, пистолет и принесите мне. Только берите вот этим платком и желательно за ствол. Нужно сохранить отпечатки пальцев этого гада.

Она кивнула и пошла в ту сторону, куда улетело оружие. Я нагнулся над главарем, снял с него щегольский кожаный ремешок и начал вязать руки за спиной, пока он не прочухался. Его дружки лежали смирно, поняли, что дело табак. Парень достал из кармана порванной короткой курточки свой платок и попытался вытереть кровь. Стало еще хуже, так что вернувшаяся с пистолетом в руке девушка перепугалась.

– Ой, Ленечка, подожди, я сейчас помогу.

Она сунула мне в руки «ТТ» и бросилась оказывать первую помощь, на ходу выговаривая своему другу:

– Горе ты мое, куда тебе на фронт! Завтра же пойдешь и заберешь свое заявление. Кому ты там нужен? Ты скрипач, замечательный, талантливый скрипач… Голову запрокинь назад… Ты должен учиться, а потом играть в лучших концертных залах и приносить людям радость. Радость, ты слышишь? Стой смирно… Она всем нужна, даже на войне. А что ты в армии делать будешь со своей скрипкой? Вот хоть у товарища лейтенанта спроси, нужен такой на войне? Товарищ лейтенант, вы скажите ему.

Парень стоял, покорно позволяя ей вытирать ему лицо, послушно закидывал голову назад и молчал. Соглашаться он не собирался, это хорошо видно по позе, но и спорить не хотел. Ясно, он для себя все решил, но говорить об этом, да еще в такой момент, не желал. А девушка не унималась. Это у нее стресс выходит, только не слезами, а нравоучениями.

– Товарищ лейтенант, вы ему скажите, что скрипачам в армии делать нечего. Ему три раза уже отказали, он ведь дважды лауреат молодежных музыкальных конкурсов, восходящая звезда, так все наши преподаватели говорят.

Наши преподаватели. Значит, она тоже музыкант.

– Прежде всего меня зовут Сергей. Честь имею. Так что не надо меня все время по званию называть.

– Яна.

– Леонид.

– Очень приятно. А на четвертый раз, значит, взяли?

Парень чуть повернул голову:

– Все наши ребята уже там. Я один со всего двора остался. Стыдно. Я совершенно здоров, а у Вальки плоскостопие. Но он пошел, а я дома? Я им сказал, что, если не призовут, сам поеду. Они с кем-то посовещались и приняли мое заявление. Через два дня нужно быть в военкомате.

– Понятно. Просись в школу радистов. С твоим слухом и руками это самое то. Или на флот акустиком. Там тоже слух – главное.

Девушка возмущенно посмотрела на меня.

– Яна, вы поймите, для Леонида это важно. И если вы для него настоящий друг, вы поймете и поддержите. Поверьте на слово, я знаю, каково это – остаться одному против всех этих понимающих и желающих добра. Потом он будет мучиться всю жизнь, и вы искусаете себе все локти, понимая, что ничего уже не вернуть.

Она сникла и тихо сказала:

– Я понимаю. Просто боюсь.

– Не бойтесь. Гордитесь тем, что он рвется туда, где труднее.

Яна прижалась к груди парня, а я осмотрел лежащую шпану. Ежатся. Да, не май месяц, валяться на земле прохладно.

– Надо бы милицию вызвать. Яна, сходите, пожалуйста, я на ВСХВ не слишком хорошо ориентируюсь. А мы с Леонидом их посторожим.

Девушка убежала, а я ухватил главаря за шиворот и отволок в сторону.

– Откуда оружие?

Он вывернул голову, посмотрел на меня и вдруг начал извиваться и корчиться, изо рта потекла пена. Леонид дернулся в его сторону, но я остановил его жестом. Через пару минут урка затих, а потом прохрипел:

– Контуженый я. Под Лодзем меня долбануло. А пистолет наши ребята из разведки подарили.

Вот интересно, почему всякая шваль старается записать себя в разведчики? Или считает, что им можно больше, чем остальным бойцам? Прям обидно!

– Кто из ребят? Имя, звание, номер части.

– Сержант наш. А имя я не скажу, вы же из мухи слона раздуете, человека спишут. Вам до простых солдат дела нет.

Интересно. Прям геббельсовская агитка. А исполнение какое, сейчас расплачусь и полезу извиняться, доказывая, что я не такой, что я с солдатами вась-вась. Хотя нет, не полезу. Актер из него никудышний, да и мозгов ни капли. Это сказочка для постового, который случайно пистолет обнаружил. А ведь он мне, офицеру, этим самым пистолетом угрожал. Вон, даже Леонид на него смотрит с брезгливостью. Молодец, понял.