Онлайн книга «Восемь миллионов способов умереть»
— Восемь дней. — Но это же замечательно! Почему ты смеешься? — Знаешь, я здесь сделал одно занятное открытие. Один человек спрашивает другого, сколько времени он уже не пьет. Тот отвечает, и какое бы число он ни назвал, первый обязательно начинает кричать: «О, как это замечательно, просто чудесно!» И если я скажу «восемь дней или восемь лет», реакция будет одна и та же: «О, ну разве это не прекрасно, разве не замечательно!» — Но так оно и есть… — Прямо уж!.. — Замечательно то, что ты не пьешь. И не важно сколько: восемь дней или восемь лет. — Ну да. — Что — ну да? — Ничего. Завтра похороны Санни. — Ты пойдешь? — Обещал, что буду. — Тебя это беспокоит? — Беспокоит? — Ну, ты нервничаешь? Переживаешь? — Сам не пойму. Честно сказать, мне не очень-то хочется идти. — Я заглянул в ее огромные серые глаза и тут же отвел взгляд. — Восемь дней — это мой абсолютный рекорд, — небрежно заметил я. — Прошлый раз тоже продержался восемь дней, а потом сорвался. — Это не значит, что ты завтра напьешься. — Да знаю я, знаю! И вовсе не собираюсь напиваться завтра. — Тогда возьми кого-нибудь с собой. — Не понял? — Ну, на похороны. Попроси кого-нибудь из ваших сопровождать тебя. — Как я могу просить об этом… — А что тут особенного? — И кого? Я там толком почти никого не знаю, как же можно просить. — А разве обязательно хорошо знать человека, чтобы сидеть рядом с ним на похоронах? — Так как? — Что — как? — Ты идешь со мной? Ладно, это я так, пошутил. Совсем не хотел утруждать тебя. — Конечно, пойду. — Правда? — А почему бы и нет? Конечно, я, наверное, буду довольно жалко выглядеть по сравнению со всеми этими разодетыми в пух и прах красотками… — О, не думаю. — Нет? — Конечно, нет! Что за глупости! Я взял ее за подбородок, притянул к себе и коснулся губами ее рта. Потом коснулся ее волос. Темные волосы, слегка припорошенные сединой. Серебряные тонкие нити, под цвет ее глаз… Она сказала: — Я боялась, что это случится. А потом боялась, что не случится. — А теперь? — Теперь просто боюсь. Вообще… — Хочешь, чтобы я ушел. — Хочу ли я, чтобы ты ушел? Нет, я вовсе не хочу, чтобы ты уходил. Хочу, чтобы ты поцеловал меня еще раз. И я поцеловал ее. Она обвила руками мою шею, приникла ко мне, и я ощутил тепло ее тела сквозь одежду. — Дорогой… — прошептала она. Позже, лежа в постели и прислушиваясь к биению своего сердца, я на мгновение ощутил острейший приступ тоски и полного одиночества. Казалось, я снял крышку с какого-то бездонного колодца и заглянул в него. Потянулся и положил руку ей на бедро, и от этого простого человеческого прикосновения веревка, на которой был подвешен тяжкий груз, оборвалась. — Привет, — сказал я. — Привет. — О чем задумалась? Она засмеялась: — Знаешь, мои мысли вряд ли можно назвать романтичными. Пытаюсь представить, что скажет моя консультантша. — А тебе обязательно обо всем ей докладывать? — Да нет, конечно, необязательно. Но я все равно скажу: «Между прочим, я тут на днях оказалась в постели с одним парнем, который не пьет вот уже восемь дней!» — А что, это смертный грех, что ли? — Ну, не смертный, но это нехорошо. — И как же она тебя накажет? Заставит прочитать молитву пятьдесят раз подряд? Она снова рассмеялась. Мне всегда нравилось, как она смеется. Громко, весело, от души. — Она непременно ответит: «Ну, что ж, по крайней мере ты хоть не пьешь. А это самое главное». И еще добавит: «Надеюсь, ты получила удовольствие?» — А ты получила? — Удовольствие? — Да. — Бог ты мой, нет, конечно! Я изобразила оргазм. — Оба раза, да? — Само собой, — она приникла ко мне, положила руку на грудь. — Ты останешься? — А что скажет твоя консультантша? — Ну, не знаю. Возможно, что вместо овечки на заклание пошла старая овца. О Господи, чуть не забыла! — Ты куда? — Позвонить. — Ты что, серьезно? Будешь звонить своей консультантше? Она покачала головой. Накинула халат и села, листая маленькую записную книжку Потом набрала номер и сказала: — Привет, это Джен. Ты спишь, нет? Послушай, я, наверное, некстати, но позволь задать дурацкий вопрос. Слово «Рикон» тебе ничего не говорит?.. — Она продиктовала по буквам. — А я подумала, может, это ругательство, что-то в этом роде… Ага… — Какое-то время она слушала, потом возразила: — Нет, ничего подобного. Просто разгадываю кроссворд на сицилийском, вот и все. Знаешь, как-то не спится по ночам… О, это прекрасно отвлекает, ничуть не хуже Библии. Закончив беседу, она повесила трубку и сказала: — Знаешь, меня вдруг осенило. Я подумала, а вдруг это диалект или какое-то неприличное слово, ругательство какое-нибудь, и поэтому, вероятно, его нет в словаре. — Какое еще ругательство? И когда это пришло тебе в голову интересно? — Не твое дело! — Ой, смотрите-ка, покраснела! — Знаю, сама чувствую. Это мне урок: не лезь помогать другу расследовать убийство. — Ни один добрый поступок не остается безнаказанным, да? — Так, во всяком случае, говорят. Мартин Альберт Рикон и Чарлз Отис Джоунс… Эти имена он использовал? — Оуэн, Чарлз Оуэн Джоунс. — И ты считаешь, они что-то означают? — Должны означать. Даже в том случае, если он ненормальный. Уж больно хитроумные имена! Должны что-то означать. — Как Форт-Уэйн и Форт-Смит? — Может быть. Но я думаю, с именами дело обстоит сложнее. А Рикон — вообще очень редкое имя. — Может, он начал писать: «Рико»? — Я об этом уже думал. В телефонном справочнике полным-полно Рико. А возможно, он родом из Пуэрто-Рико. — Почему бы и нет? Все остальные «Рико», наверное, оттуда. Может, он фанат Кэгни [19]. |