Книга Плен одиночества, страница 114 – Ольга Борискова, Татьяна Минаева

— Он в реанимации, Рин, — ответила за Аллу Алиса. Подошла к кровати с другой стороны от Аллы и присела на краешек. — Всё обошлось.

— Что значит обошлось, если он в реанимации?! — сипло воскликнула Рината. Морщась, села в постели и попыталась отодрать пластырь, чтобы вытащить из вены катетер.

— Ты что делаешь? — тут же схватила её за руку Алиса. — Не трогай.

— Мне надо увидеть Игоря, — упрямо сказала она, не обращая внимание на тошноту и начавшееся головокружение. Пальцы от катетера она всё-таки убрала и теперь пыталась спустить ноги с постели. — Я должна знать, что с ним всё в порядке!

Она сделала попытку встать, но Алла и Алиса удержали её.

— Рината, успокойся. — Алла погладила дочь по плечу. — С ним ничего серьезного.

— Ты мне врешь! — глядя на мать, Рина поджала губы и мотнула головой. Если с ним всё в порядке, почему они не пускают её?! И откуда эта тревога во взглядах?! — Ты мне врёшь, мама! Скажи мне, что с ним?! Алиса! — повернулась к Алисе и тихо попросила, плача: — Скажи мне, что с ним? Он же… я… мы… — Она судорожно всхлипнула и зажала ладошкой рот.

Без колебаний прижав Ринку к себе, Алиса заговорила:

— Перестань реветь! Ты ушиблась затылком, нельзя тебе плакать. Еще хуже сделаешь. Ты же не хочешь осложнений, правда? А Крылов твой жив и даже в сознании. Слышишь? — отстранилась и, по-прежнему не убирая рук с плеч Ринаты, настойчиво повторила: — Ты слышишь меня?! — Рината снова всхлипнула и кивнула, цепляясь за рукава её платья. — Вот и всё. Прекрати себя накручивать. Ты ребенка итак знатно встряхнула, ещё и слезы льешь.

— С ним всё хорошо? — тихонько спросила Рина. — С ребёнком?

— Будет хорошо, если его дурная мамочка перестанет рыдать, — довольно жестко откликнулась Алиса, сжала плечи Рины и уже мягче добавила: — В самом деле, Рин. У тебя сотрясение. О себе не думаешь, подумай хоть о ребёнке.

Высвободившись из хватки Рины, Алиса встала. Рината же посмотрела на маму. Та если и была удивлена, вида не подала. Лишь ободряюще улыбнулась и снова взяла её руку в свою.

— Всё будет хорошо, девочка моя.

— А где Николь? С папой? — Рината осмотрела палату, будто бы Ника могла быть тут и остаться ею незамеченной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Со Стефаном, — отозвалась Алиса.

Взяв со стула Ринину сумку, она принялась перебирать её содержимое. Наушники, несколько тюбиков помады, крохотный флакончик духов… Хоть Алиса и старалась не выдавать беспокойства, пальцы у неё подрагивали. Звонок Богославской застал её в тот момент, когда они со Стефаном собирались ужинать. Но услышав, что случилось, она мигом забыла и про ужин, и вообще про всё на свете. Алла попросила посидеть с детьми, но сидеть дома… Да она бы с ума сошла от переживаний!

— Что ты делаешь? — спросила Рината, глядя на то, как Алиса переворачивает содержимое её сумочки.

— Платки бумажные есть же у тебя? — недовольно проворчала та, не удосужив Ринату взглядом.

— Есть, — растерянно произнесла Рина. — Там, где-то… — Она потрогала повязку на голове и снова поморщилась.

— Ринат, мы так за вас испугались… — Алла протянула к ней ладонь, коснулась щеки, погладила. Теперь, когда паника отступила, Рина видела не только тревогу. В глазах мамы было столько не выплеснутых эмоций, страха, печали, что Рина сама подалась к ней. Алла, шумно выдохнув, прижала дочь к себе и негромко заплакала.

— Господи, Рина! Я думала с ума сойду! — зашептала она, гладя её по волосам. — Когда отцу позвонили, мы тут же бросились в больницу. Завезли детей к Алисе. Нам же ничего путного не сказали. Сказали только, что вы в аварию попали. Боже мой…

— Мам, ну перестань плакать. — Рината сама надрывно всхлипывала. Только сейчас к ней начало приходить абсолютное понимание того, что произошло. Понимание того, что они с Игорем едва не погибли, что они едва не оставили Нику без родителей. И сам Игорь…

— Что у тебя тут за камни в сумке? — спросила Алиса и, наконец отыскав платки, протянула Рине. — Вытри сопли. Развела тут.

Она хотела казаться сильной, решительной, пыталась сохранять стойкость, спокойствие, но Рината знала её слишком хорошо. Видела отражение случившегося в её темных карих глазах. Алиса испугалась за неё. За них. У неё даже пальцы были холодными, такими же холодными, как у самой Рины.

— Какие камни? — Рината взяла платок и вытерла слезы.

— Вот. — Алиса выставила ладонь, на которой лежал камешек. Один из тех, что они с Игорем подобрали у кромки моря в Сочи.

Шмыгнув носом, Рината осторожно, будто это был не самый обычный камень, а редчайший бриллиант, взяла его и заплакала с новой силой. Как он оказался у неё в сумке, она не знала, но сомнений не было — это именно тот камень, который она потеряла в раздевалке «Айсберга». В тот день с собой у неё была именно эта сумка. Должно быть, он отлетел в сторону и… Рина с силой зажала камешек и, поднеся руку к губам, зажмурилась. Слёзы потекли пуще прежнего, из груди вырвались рыдания.

— Если ты не перестанешь, нас сейчас выгонят! — звонкий голос Алисы прозвучал довольно резко, словно бы словами она хотела разрезать воздух, но, подняв взгляд, Рина увидела, что глаза её подозрительно влажно блестят. — Отца твоего не пустили, и нас выгонят. Перестань реветь! Все с твоим Крыловым будет хорошо!

— Да, Рин, пожалуйста, — стирая со своих щек немые слезы, произнесла Алла. — Нельзя тебе волноваться. Доктора сказали, что тебе нужен покой, особенно в твоем положении.

— Прости, что не сказала.

— Что я скоро стану дважды бабушкой? — улыбнулась Алла.

Рина кивнула и, взяв руку мамы в свою, крепко сжала.

— Мама, я хочу его видеть. Пожалуйста.

Алла и Алиса неуверенно переглянулись. На несколько секунд в палате воцарилась тишина, а после обе они, по всей видимости понимая, что удержать её не выйдет, синхронно кивнули. Может быть, так и лучше. Так она хотя бы перестанет накручивать себя, а это сейчас очень важно.

Взяв халат, Алиса подала его подруге и помогла ей встать. Голова у Ринаты закружилась сильнее, палата пошатнулась, но она изо всех сил постаралась собраться. Сделала глубокий вдох и, стараясь, чтобы движения были плавными, просунула руки в рукава.