
Онлайн книга «Танец кровавых маков»
Катя заметила прошедшего мимо Теофано. — А почему у него не отнимают? Он часто на своем корабле бывает в таких местах? — Куда только Тео не заносит в поисках монет, его пассажиры — публика очень разношерстная. Но хозяин корабля сам сатана, божества не посмеют вмешиваться в его проклятие и как-то менять. Катя долго раздумывала над услышанным, а потом удивленно спросила: — А вампиры ведь дети ангелов, у вас… — Она осеклась и поправилась: — У нас свое проклятие, мы прокляты самим Богом, разве божества имеют право что-то менять? — В нашем случае все сложнее. Те, кто сюда попадают, обретают бессмертие, а мы уже бессмертны. Нам нужно питаться, а если мы будем истреблять обитателей межмирья, то нарушим миропорядок слишком многих вещей, а это никак не сможет остаться незамеченным. В конце концов, мы не смогли бы вернуться назад, а тут, если и возможно умереть, то только от скуки. Орми потянулась к его уху, как будто что-то шепнула. — Что она сказала? — полюбопытствовала Катя. — Говорит, ты глупая, — озвучил Лайонел. — Она не понимает, зачем вампирам солнце в межмирье, если они лишатся глаз и не смогут его видеть. Девушка оскорбленно прищурилась. — А почему она сама не может мне об этом сказать, боится? Только и может на ухо тебе шептать! Орми как дикая кошка зашипела и ударила воздух когтистым крылом. — Она говорит, что ненавидит тебя и никогда не опустится до разговора с тобой. Катя передернула плечами. — Очень надо. На самом же деле пренебрежение крылатой твари ее задело, но доставлять той удовольствие, признавшись в этом, она не собиралась. «А Лайонел тоже хорош, мог бы сказать ей, чтобы не вела себя так! Его брат бы не позволил… — Девушка решительно пресекла мысли о Вильяме. Она его бросила, предала и думать о нем просто не имела права. — Был бы тут Йоро, он бы постоял за меня». От воспоминаний о своем любимом оборотне на губах возникла мягкая улыбка. Катя не заметила, как недоуменно переглянулись Лайонел с мышью, и, продолжая улыбаться, направилась в каюту, бросив на ходу: — Пойду поболтаю с Каридад. Она лежала на кровати, положив руки под голову, и смотрела в окно на звездное небо, когда услышала в коридоре холодный, хорошо поставленный голос: «Тео, спускай лодку на воду!» Катя села на постели, дверь распахнулась и вошел Лайонел, объявивший: — Собирайся. На плечах у него сидели Нев и Орми, черная рубашка была расстегнула на груди на две пуговицы, в остальном он выглядел идеально, впрочем, как всегда. Волосок к волоску, лед в глазах, запонки, стрелки на брюках, вычищенные до блеска ботинки. — А куда мы? — растерянно спросила девушка, запуская ноги в единственные туфли без каблука, которые Лайонел для нее взял. Темно-зеленые, остроносые, с платиновыми застежками, инкрустированные мелкими изумрудами. Не очень-то они сочетались с голубым платьем, но ей было все равно. А вот Лайонелу нет, взгляд его упал на туфли, скользнул по платью, и он отрывисто произнес: — Увидишь. На лице его читалось другое слово — «Ужас!» Только он его почему-то не озвучил, молча взял сумку. Они поднялись на палубу, где ждал Теофано. Лодка колыхалась на волнах, а впереди виднелось лишь бескрайнее море. Капитан тем временем обратился к Лайонелу, протягивая ему руку. — Ты всегда желанный гость на моем корабле. — Увидимся, — сжал его ладонь тот, а затем закинул сумку на плечо, согнав при этом Нев, и шагнул к борту. Катя ничего не возразила, когда его рука обвила ее талию. В следующую секунду они уже стояли в лодке. Девушка смотрела на отражение звезд в волнах, вдыхала густой, пропитанный множеством оттенков запах моря. От порывов ветра в него добавлялся морозно свежий аромат парфюма Лайонела, такой знакомый, привычный и родной, как что-то очень дорогое и любимое из прошлого. Звучала мелодия из драмы «Пер Гюнт» — «Танец Анитры». Струнную группу оркестра необычайно украшал серебряный звон треугольника, едва приметный на фоне динамичных подъемов, трелей, но вместе с тем придающий особую прелесть всей композиции. Корабль с черными парусами, с носом, увенчанным недостижимым Граалем, отдалялся. И неожиданно девушка подумала о Теофано. Ведь он был совсем один в целом свете, вечный странник по морям, обреченный собирать золотые монеты сатаны, чтобы выдать замуж ту, кто давно живет лишь в его воображении. Катя всматривалась вперед в надежде увидеть полоску суши, но ее все не было. — Что ты думаешь о драме «Пер Гюнт»? — Какое действие? — уточнил молодой человек, плавно двигая веслами. — Четвертое. Танец Анитры. Лайонел улыбнулся и процитировал: Души нет! Да, ты пустовата, правда, — Я это уж заметил с сожаленьем, — Но для души в тебе найдется место. Поди сюда! Я череп твой измерю… Я так и знал, что хватит. Ну, конечно, Особенно серьезной ты не станешь, Души великой не вместишь в себе; Да наплевать! С тебя довольно будет И маленькой, чтоб быть не хуже прочих… [6] Он засмеялся. — Чего мужчина только не пообещает женщине за удовольствие: и луну, и звезду, и душу. Затем вновь процитировал: Ты знаешь, что значит жить? Плыть по реке времен сухим, всецело Всегда «самим собою» оставаясь. Но быть «самим собой» могу я только, Свое мужское проявляя «я»? [7] Катя скептически сложила губы и покачала головой. — Я и не подумала, что образ главного героя может быть тебе так близок. — Она вздохнула. — Хотела бы я тоже тебе процитировать… — И я даже знаю что, — ухмыльнулся Лайонел. Она сохранила, а он расточил… О, если бы можно начать все сначала… — Раскаянья — это неотделимая часть осознания своей сути. Но нелишне помнить, что именно наша суть пишет жизнь как роман, а раскаянья в ней — лишь краткие эпизоды. Раскаянья никогда не перепишут готового романа, они могут лишь бессмысленно желать вернуть время вспять. — Молодой человек слегка наклонил голову к Орми и, вздернув бровь, прибавил: — Сожалеют слабаки, те, кто не способны вовремя осознать свою суть и принять ее! Последние слова были сказаны так яростно, что Катя сильно засомневалось, будто речь идет все еще о пьесе. Холод в глазах стал пронзительнее, лицо застыло в одном выражении, и лишь лунные блики играли на кончиках ресниц, оживляя образ этого ангельски-прекрасного вампира. |