Онлайн книга «Абьюз»
|
Рэй усмехнулся: – Угробил?.. Какая драма! Ты недооцениваешь силу нашей крови. Поверь, несколько глотков ничего не изменят. А то что больно? Так потерпит, не впервой. Боль бывает очень даже пикантной, как зажигательная приправа. От выражения животной похоти, светящейся в глазах Кинга, Линде захотелось сжаться и исчезнуть как шагреневая кожа после выполнения последнего желания. – Хочешь попробовать? – кивнул он ей – Нет, – в ужасе замотала головой она. – Оставь её в покое! – встревоженно прошипел Артур. – Ливиан, уведи отсюда Мередит. Нормальным людям не место на наших семейных разборках. Им после них прямая дорогая к психиатру. – Я никуда не пойду! – снова попыталась вырваться Мередит. – Ну и дура. Выбирайся, пока можешь, – без всякой интонации бросил Кинг. – Я позвоню, – с этими словами Артур впихнул ей в руки ворох одежды и выставил за порог комнаты. Игнорируя пристальный взгляд Ливиана, вышедшего следом за ней, Мередит нервно натянула на себя одежду. Стало одновременно теплее и спокойнее, как бывает после того, как выпьешь тёплого молока. – Я отвезу тебя домой, – холодно сообщил Ливиан. – Пошли. – Ты уверен, что это правильная идея – оставлять их вдвоём? – волновалась Мередит. Ливиан скользнул по ней ничего не выражающим взглядом: – Уверен. Видя, что она всё ещё колеблется, он сжал пальцы на её предплечье и потянул за собой, не оставляя возможности выбора. – Но Ливиан! Артур же твой брат! Неужели ты совсем за него не переживаешь?! – Я отлично знаю Артура и потому не вижу смысла переживать, – ледяным голосом прозвучало в ответ. – Садись в машину. – Мы не можем его бросить… – Мы?! – взгляд Ливиана был придавливающим и уничтожающим. – Мередит, ты мне, конечно, не поверишь, но единственный человек, кого здесь стоит защищать – это ты. Артур сумеет о себе позаботиться. – Как ты можешь быть таким бездушным? – поразилась она. Ливиан сжал челюсть так, что у него желваки заходили. Взгляд на мгновение сделался волчьим, как если бы он был не человеком, а оборотнем. – Поверь, чем дальше я сейчас буду от него, тем для него же самого лучше. Ты даже не представляешь, до какой степени мне хочется свернуть к чертовой матери его пустую голову! – Он твой брат! Ты не можешь… – Не говори мне, чего я могу, а что нет! Мередит впервые слышала, чтобы Ливиан повышал голос. Словно устыдившись эмоционального порыва, он отвернулся, проводя руками по волосам. И было в это жесте что-то, отчего щемило сердце. – Садись в машину, – совсем другим тоном, тихим голосом, из которого словно вымыло всё эмоции, проговорил он. – Я не… – Садись в машину! И перестань жалеть Артура. Он этого не заслуживает. Мередит, тяжело дыша, смотрела на Ливиана. Чёрная, распахнутая на груди, куртка, белая водолазка с высоким воротом под горлышко, тёмные волосы, по сравнению с которыми кожа казалась белой, как морская раковина – она вдруг резко ощутила его присутствие, почувствовав его каждой клеточкой тела, что испуганно отпрянула. Что с ней не так? Видимо, окружающее безумие заразно? Нужно срочно сбежать куда-то туда, где можно спрятаться, зализать раны, разобраться в себе, пока она не наделала опрометчивых, непоправимых поступков. – Я понимаю… вернее, могу понять твоё осуждение. Но не говори плохо о своём брате, – попросила она. – Да что ты? – саркастично скривился Ливиан. – А если этот родной брат заслуживает плохих слов? А, может быть, и чего похуже? Ты его не знаешь! – Ты не прав. – Думаешь, покувыркавшись с человеком с пару часов в кровати, познала его душу? Глупо, Мередит. Ну, ладно, пусть не глупо – наивно. А пользоваться чужой наивностью – подло. И в этом меня не переубедить. А теперь садись уже в машину. Твоя сестра с ума сходит. Давай это исправим? Что оставалось делать? Мередит села. Сердце разрывалось от противоречивых чувств – не просто противоречивых, а по логике вещей, взаимоисключающих друг друга. Неправильно чувствовать влечение к двоим, совсем неправильно! Мередит, под чутким руководством Линды впитавшая все самые строгие жизненные правила и от души их разделяющая, не столько не понимала себя (понимать тут нечего), сколько не принимала. Одно сердце – один мужчина. Никаких других вариантов. Но сейчас дело было в не в выборе между мужчинами. Мередит всерьёз беспокоилась за Артура. Она понимала, что, упорствуя в своём желании остаться, никому и ничему не поможет. Сам Артур недвусмысленно дал понять, чего хочет – чтобы она уехала. Но буря в сердце продолжала бушевать с неистовой силой, и ничего с этим нельзя было поделать. Ливиан провернул ключ в замке зажигания и машина, мягко качнувшись, стронулась с места, отдаляясь от домика, в котором среди тьмы уютно светился тёплым огоньком свет. Какое-то время они ехали молча. Мередит за дорогой не следила, погружённая в свои переживания, грустные мыслит и настроения. – Почему вы с Артуром не ладите? – озвучила она волнующий её вопрос. Казалось, Ливиан не расслышал. Вести автомобиль в такую погоду по размытой таявшим снегом дороге было то ещё удовольствие, но Мередит не сомневалась, что причина не в этом. – Что вы не поделили? – не отставала она, не особо надеясь на ответ. Но он ответил: – В данный момент – тебя. Я поступил как последний дурак, поставив в красный угол твои чувства и твою долбанную невинность, в очередной раз убедившись, что терпение вовсе не лучшая тактика в отношении женщины. – Ты это сейчас вообще о чём? Ливиан тряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху. Или мысль. – О, я тебя прошу, давай не будем есть друг у друга мозги чайной ложечкой? – фыркнул он насмешливо. – Можешь отрицать, если хочешь, но до того, как между мной и тобой вклинился Артур, всё у нас было иначе, чем сейчас правда? Он, между нами, как стена. Он всё испортил. И всегда так делает – встаёт между мной и тем, что на данный момент мне дороже всего, а жизнь катится к чёрту, разбивается вдребезги, не поддаётся исправлению. А попробуй-ка на него разозлиться? Куда уж! Смотрит своими змеиными, вытягивающими душу глазами, весь такой ранимый, страдающий и болезненный. Ну как тут не устыдиться самого себя? Как не отойти в сторону ради счастья младшего брата? Я же сильный, я справлюсь. Я не стану бросаться с крыши, пить кислоту, биться головой об стену. От горечи и злости, которым сочился тихий, напряжённый голос Ливиана Мередит стало совсем грустно. И жалко – и его, и Артура, и себя – тоже. |