Книга 5 звезд для Золушки, страница 20 – Злата Тур

- Левон Оганезович! Я знаю, что исчерпала лимит вашей доброты. Но мне, кроме вас, никто не может помочь, - бессознательно я сложила руки в молитвенном жесте. Изображать жалобно-проникновенный взгляд котика из Шрека необходимости не было. У меня и без этого слезы стояли в глазах.

- Чего тебе еще надо от меня? Расчет без отработки? Даже не надейся, - упитанный пожилой армянин не был душкой. Но не был и извергом, с которым нельзя договориться.

- Вот как раз очень хочу на работу и смогу в две смены работать, если поможете. Разрешите мне только несколько дней переночевать в подсобке. Меня выставили из квартиры, и поэтому мне совершенно некуда идти.

И если вы не позволите, то мне придется просто оставить вам на память трудовую и пешком, с двумя огромными чемоданами добираться домой. У меня нет денег совсем. Но как только получу первуюзарплату, найду хостел, а потом комнату. И .. мне нельзя домой.

- Ариадна! Ты как акула, положил в рот палец, а ты готова руку по локоть откусить. Ты же знаешь, любая проверка, и мне голову оторвут. Поэтому давай - ка не распускай тут нюни, а ищи жилье. Тебе на работу завтра.

Хозяин уже придал своему лицу вид: «Я все сказал» и хотел развернуться, чтоб уйти, как мой невольно вырвавшийся всхлип его остановил.

- Мне ... некуда ... идти, - уже рыдая, выкрикнула я в отчаянии.

- Дня два. Не больше, - недовольно поморщившись, милостиво разрешил он.

Теперь я понимала сцены, когда в фильмах герои от благодарности бросались целовать руки. И я себя едва удержала от такого порыва. Передышка мне нужна была, как воздух.

Левон, очевидно, как и все мужчины, не выносил женских истерик, поэтому, не дожидаясь моего ответа, вытащил телефон и сделал вид, что забыл про меня.

Как же интересно устроен человек. Жизнь, минуту назад казавшаяся свинцово-серой безнадегой, от маленькой удачи заиграла другими красками. Я взбодрилась, как совершенно убитый аккумулятор, которому дали «прикурить», и поняла, что появилась какая-то надежда.

Я сейчас найду ломбард и сдам сережки, которые бабуля мне подарила на выпускной. Потом обойду окрестности в поисках хостела, забронирую место заранее и поищу еще подработку.

О Женьке я старалась не думать. В принципе, такой поступок с ее стороны вполне ожидаем. Несмотря на ее приказ «не отсвечивать», мне это сделать не дали, и я невольно перетаскивала на себя внимание ее потенциальных жертв. А она не из тех людей, которые молча глотают обиды. Все равно, хорошего она для меня сделала больше, чем плохого. Наверное. Бог с ней.

Я немного успокоилась, но, оказалось, что мешок с потрясениями, который на меня высыпался, еще далеко не пуст.

Только я толкнула входную дверь, как едва не протаранила посетителя.

- Черепашка? Ты что тут делаешь?

- Никита.., - растерянно пробормотала я. - А ты что здесь делаешь?

- Я первый спросил.

-Я работаю здесь.

- А как ты работаешь, если дверь на выход открываешь?

- Я сегодня не работаю.

- С тобой все в порядке? Как можно, прилетев с отдыха, бежать на работу для того, чтоб не работать?

Лукавые бесенята в его глазах танцевали ламбаду, и я понимала, что он просто получает удовольствие от того, что вводит меня в ступор.

Первая радость от встречи схлынула, оставив после себя вопрос, так и не получивший ответа. Что я здесь делаю в то время, когда должна отдыхать, ароматическую ванну принимать или, в конце концов, дрыхнуть, как тюлень.

Где Женькина полуправда, которой можно заменить правду и не соврать?

Ответить, что приходила по делу - это лучший способ показать, что он мне совершенно посторонний человек, с которым нечего обсуждать. А посвящать его в свои проблемы тоже не хотелось.

- Давай кофе с плюшками попьем, раз уж встретились, - дал мне передышку Никита. И предложение было очень кстати. Холодный сэндвич, съеденный ночью в самолете, давно уже переварился, и желудок при упоминании еды предательски заурчал. Дома еды не было совершенно, холодильник я отключала, а запасы кофе и чая, кажется, тоже истощились. И хоть я до сих пор стеснялась даже мысли, что за меня будут платить, решила не входить в роль «мы бедные, но гордые». В конце концов, это нормально, когда мужчина угощает девушку.

- Давай, только недолго, а то мне еще много чего нужно сделать, - я согласилась и почувствовала, как маятник настроения опять метнулся вниз. Если раньше между нами была пропасть, то сейчас она стала еще глубже. Я бомжик. Или нет, я буду по аналогии с домовым - «кафешным», который появляется тогда, когда никого нет и следит за порядком.

- Я помогу тебе. На сегодня я совершенно свободен. А ты чего не в настроении? Непривычно так. У тебя солнечная улыбка и очаровательные ямочки, которыми можно любоваться до бесконечности.

Никита своими комплиментами словно содрал нежную кожицу с ранки, и снова хлынула кровь. Вернее, мои слезы. Мне было ужасно стыдно, потому что сказать, что тебя выгнала с квартиры подруга - это значит дать повод усомниться в моей собственной порядочности. Ведь без причины прыщ даже не выскакивает, а тут такое.

Я шмыгнула носом и не заметила, как оказалась в объятиях Никиты. Он нежно гладил меня по голове и успокаивающе шептал:

- Мы все сейчас решим. Не реви. Не бывает проблем, с которыми нельзя справиться. Давай я тебя накормлю. Что у вас тут готовят лучше всего?

- Все хорошо готовят, - я еще раз всхлипнула и, почувствовав неловкость, осторожно высвободилась.

- Я бы солянку съел и пасту с морепродуктами. И салатик какой - нибудь. А ты?

- И я, - решив, что от щедрости, которую проявляет Вселенная, отказываться грех.

Никита не торопил меня с откровениями, но еда - это та еще сыворотка правды. Мое чувство независимости после вкусной солянки как-то притупилось, и я вывалила все, как есть.

- Тогда у меня к тебе деловое предложение. У меня есть квартира, доставшаяся от деда. Но живу я с родителями, потому что маман переживает, что я устрою притон, буду умирать от голода и антисанитарии.И прочие ужасы. Ты там будешь жить, поддерживать порядок. А когда мне нужно будет остаться в городе, я там переночую, а ты меня покормишь. Не волнуйся, там не одна комната, так что я тебя не стесню. Договорились?

Я в очередной раз удивилась, как все у Никиты просто решается. Словно у него давно разработана программа помощи выкинутым из квартиры бродяжкам.

- Ты серьезно?

- Рин, а я разве давал повод думать, что не знаю, что делаю?

- Нет, но это слишком щедрое предложение. Квартиры просто так никто не предоставляет, - я отказывалась для приличия, потому что внутри меня маленькая бесприютная девочка умоляюще смотрела жалобными глазками и умоляла: «Ну пожалуйста, пожалуйста!»

- Малыш, а ты производила впечатление очень сообразительной девчушки. И где она? Разве я сказал - просто так? Ты следишь за порядком. Я оставляю тебе деньги - ты платишь коммуналку, остаток расходуешь на продукты. Ты ж говорила, что любишь готовить. Вот иногда и будешь меня кормить домашними котлетками. Это работа, и она должна оплачиваться. Так что мне , может, это еще и выгодней. Давай доедай и поедем тебя обустраивать.