Книга Новые приключения Гомера Прайса. Сентербергские истории, страница 17 – Роберт Макклоски

Предложение было принято сразу, и, позабыв о кофе и пончиках, все выскочили на улицу. По дороге к ним присоединились зубной врач со своими пациентами, а также ювелир, водопроводчик, наборщик из типографии и аптекарь.

– Боюсь, – говорил парикмахер, останавливаясь возле своего дома, – что с Далси Дунером не так-то легко будет договориться… Что касается меня, то, пока суд да дело, я укладываю чемоданы – и только меня и видели… От одной лишь мысли об этой амброзии у меня начинает щекотать в носу, и я готов рас… чих… чих… чих… аться…

– Очень многие люди подвержены заболеванию сенной лихорадкой, – сказал аптекарь. – Надо не забыть сегодня же заказать побольше бумажных носовых платков.

– Когда все эти огромные бутоны раскроются и начнут сыпать свою пыльцу, – сказал зубной врач, – наш город будет напоминать Помпею под слоем пепла. Или мусорную корзинку.

Дядюшка Одиссей и шериф прошли в кабинет мэра, остальные остались ждать.

И почти тотчас же мэр выскочил на улицу, прислонил руку козырьком ко лбу и уставился туда, где гордо высились тринадцать сорняков Далси Дунера. Мэр действовал по методу Гомера: он закрывал и открывал глаза, надолго задумывался, а потом, видимо поняв суть дела, побледнел и судорожно полез в карман.

Никто из присутствующих не удивился тому, что мэр достал носовой платок, ибо все в городе знали, что их глава был очень подвержен сенной лихорадке и неоднократно страдал от неё с самого детства.

Мэр высморкался, чихнул, поглядел вокруг, и на какое-то мгновение могло показаться, что он хочет прямо сейчас убежать из города куда глаза глядят. Но мгновение прошло, мэр поднял голову, распрямил плечи и решительно зашагал в ту сторону, где стеной возвышались дунеровские сорняки.

А вслед за мэром шла толпа горожан.

Далси Дунер выбежал им навстречу из своей оранжереи.

– Они начали созревать! – кричал он. – Видите? На них тысяча тысяч бутонов!.. Здравствуйте, мэр. Я как раз хотел идти к вам. Думал попросить прислать ко мне пожарную машину с лестницей. Знаете зачем? Спилить несколько веток прямо с почками для выставки. Это будет интересно, верно? Моя лестница не достает даже до нижних ветвей.

Мэр был так огорошен напором Далси Дунера, что на время потерял дар речи, а Далси истолковал это по-своему: подумал, что мэр колеблется, давать или не давать лестницу. Поэтому Далси снова закричал:

– Я и вам подарю несколько веток, мэр, ей-богу! Пусть стоят у вас в кабинете в большой вазе. Это будет красиво, верно? Особенно когда они начнут цвести!

И тут мэр обрёл наконец дар речи, высморкался, чихнул и проговорил:

– Э-э… Далси… я… я…

Больше он ничего сказать не мог.

Далси тоже замолчал, огляделся, увидел серьёзные, испуганные лица своих сограждан и, почуяв неладное, спросил:

– В чём дело? Опять я что-нибудь не то сказал или сделал? Что случилось? Да не смотрите вы так строго, шериф. Я ничего плохого не задумал. Ей-богу! Наоборот, хочу, чтобы наш город наконец хоть чем-нибудь прославился… А мои растения – поглядите! – разве не сделают они любой город знаменитым?! Неужели вам жалко дать мне какую-то пожарную машину с лестницей?..

– Далси, – снова заговорил мэр, – я… э-э… мы… э-э… – Он взял себя в руки, выпрямился и четко произнёс: – В качестве мэра Сентерберга я уполномочен поставить вас в известность, что выращенные вами растения являются не чем иным, как сорняком, носящим название желтухи или… это… как её… – мэр пощёлкал пальцами, – амброзии полыннолистной.

Далси с трудом сглотнул и молча, скривив шею, уставился на свои гигантские растения. В наступившей тягостной тишине неуместным до неприличия казался весёлый щебет птиц, а в лёгком шелесте громадных листьев неожиданно появилось что-то зловещее.

– Желтуха, говорите? – произнёс наконец Далси охрипшим сразу голосом. – Полыннолистная, говорите?

Он умолк, не сводя глаз с огромных растений, а потом вдруг закричал, да так, что все вздрогнули:

– Точно! – кричал он. – Как я, дурак, раньше не разглядел?! Это она самая и есть, будь я неладен!..

Но потом Далси немного успокоился, даже слегка улыбнулся и сказал:

– А всё-таки пусть это и сорняки, но зато самые большие в мире. Скажете, нет?! Ну так как же, мэр, – добавил Далси после некоторого молчания, – дадите вы мне пожарную лестницу?

– Послушай, Далси, – сказал мэр. – Всё это хорошо, но дело в том, что от этих растений бывает… – он содрогнулся, – бывает сенная лихорадка!

Далси оглядел обеспокоенные лица сограждан, потом тряхнул головой и весело ответил:

– Чепуха! Не беспокойтесь за меня. Я здоров как бык. Меня не берёт никакая лихорадка!

Но мэр официальным тоном произнёс такие слова:

– В интересах здоровья и процветания всех жителей вверенного мне города, от их имени и по их поручению я предлагаю вам, как сознательному гражданину, немедленно вырубить все ваши сорняки!

– Вырубить?! – закричал Далси. – Уничтожить эти удивительные, эти прекрасные сорнячки?! Сровнять их с землёй?! Никогда! Слышите? Никогда и ни за что!

И тут Далси повернулся на каблуках и скрылся в оранжерее, что есть силы хлопнув дверью.

– Поговорили! – кисло ухмыльнулся шериф.

А мэр города молчал и с нескрываемым ужасом глядел на ветви амброзии полыннолистной с тысячами гигантских бутонов, невинно раскачивавшихся на ветру.

– Смотрите! – сказал дядюшка Одиссей. – Бьюсь об заклад, не пройдёт и нескольких часов, как все эти штуки раскроются, их пыльца… брр!.. Страшно подумать!

– Да, – произнёс мэр, – нельзя терять ни минуты. Дорог каждый миг. Мы сегодня же соберём чрезвычайное заседание городского управления и решим, какие меры принять. Начало в пять часов. Приглашаются все желающие. А до тех пор я буду находиться за своим служебным столом – и добро пожаловать ко мне с любыми мнениями и предложениями по данному вопросу… Никогда ещё нашему городу не грозила такая серьёзная опасность, – добавил он уже менее официальным тоном.

– Гомер, – сказал Фредди, когда они шли назад в город. – А бабушка-то была права: ящик номер сто тринадцать, опыт номер тринадцать, растений тоже тринадцать… Кругом чёртова дюжина.

– Чепуха, – ответил Гомер. – Это всё одни суеверия. Мы-то ведь не суеверны, правда? Пойдём лучше за дядюшкой Одиссеем, поглядим, что будет дальше.

А дальше было вот что. Дядюшка Одиссей, шериф, зубной врач и наборщик из типографии вместе с подоспевшими мальчишками еле-еле уговорили парикмахера Биггза не укладывать свой чемодан, не запирать парикмахерскую, не класть ключ от двери в щель между стеной и вывеской – словом, не покидать их всех в тяжёлую минуту и не уезжать из города.