Онлайн книга «Тайна «Школы Приквиллоу»»
|
– Полагаю, мистера Годдинга это разозлило, – предположила Глупышка Марта. – Насколько я его знаю… – Они ссорятся, и миссис Плакетт угрожает вычеркнуть его из завещания, – подхватила Рябая Луиза. – Помнишь то письмо, Элис, что ты нашла под подушкой миссис Плакетт? – И вот тогда-то мистер Годдинг убедил свою сообщницу – то есть свою пешку, – что он на ней женится, если она поможет ему привести в исполнение смертельный план раньше, чем миссис Плакетт перепишет завещание! – провозгласила Беспутная Мэри-Джейн. – Старое завещание, вероятно, было составлено в пользу мистера Годдинга, – заявила Рябая Луиза. – Должно быть, его писали, когда Дражайший Джулиус ещё не родился на свет. Миссис Годдинг недоумённо моргнула. Она наблюдала за этой серией словесных подач, поворачивая голову, точно зритель на Уимблдоне. – Какой, простите, Джулиус ещё не родился на свет? Невозмутимая Китти застыла. Лицо её покрылось тёмно-красным румянцем. – Это прозвище, которое придумала Китти для вашего красавчика-сына, – хихикнула Мэри-Джейн. Китти под столом как следует её пнула. Остальные прикрыли рты салфетками. Как всегда тактичная, Крепышка Элис поспешила подруге на выручку. – Будь добра, передай мармелад, Китти. – Яйца выглядят восхитительно, – храбро добавила Душечка Роберта. Яйца выглядели отвратительно. Просто Роберта вновь доказала свою верность: пренебрегла правдой ради человеколюбия. Часы со стеклянным куполом приглушённо тикали на каминной полке, утренний бриз трепал занавески. За окном сияли под солнцем овечьи луга Баттсов. – Любопытно, – задумалась вслух миссис Годдинг, – смогу ли я преподавать в школе… Китти посмотрела на Мэри-Джейн, затем на Элис и Элинор. Снова прозвенел дверной колокольчик. Миссис Годдинг отправилась открывать, и вскоре послышался голос констебля Квилла. – Явился твой кавалер, Мэри-Джейн, – простонала Рябая Луиза. – Боже, убереги нас от визитов остальных поклонников! Я отправляюсь наверх читать книгу. – Он не мой кавалер, – проворчала Мэри-Джейн. – Не уходи, Луиза, – взмолилась Китти. – У нас осталось так мало времени побыть вместе. Останьтесь все! В столовую вошёл констебль. Миссис Годдинг предложила ему кресло и чашку чая. Присесть офицер согласился, а от чая отказался. – Чай не отравлен, – бросила Мэри-Джейн, гневно стреляя в констебля зелёными очами. Тот отвёл взгляд. – Миссис Годдинг… Я поговорил с сержантом насчёт этих юных леди. В силу тяжёлого характера их преступлений… – Констебль Квилл. Констебль закрыл рот и стал ждать, пока миссис Годдинг продолжит. – Я побеседовала с девочками. Полагаю, они виновны лишь в неспособности здраво рассуждать и проявлении излишнего боевого духа. Глупышка Марта пришла в полное замешательство. – Побеседовала? Когда? – беззвучно произнесла она. К счастью, офицер ничего не заметил. Невозмутимая Китти, предостерегая подругу, приложила палец к губам. Констебль Квилл полез в карман за записной книжкой. – Однако законы необходимо исполнять. Они сознательно ввели в заблуждение полицию; выдавали себя за покойную; организовали ненадлежащее захоронение. Обвинения серьёзные. Миссис Годдинг отрешённо откусила тост. – Действительно. Позвольте упомянуть, что пансион отныне принадлежит моему сыну. С его позволения я останусь здесь управлять школой. Этой осенью Джулиус поступит в Оксфорд, и я бы предпочла остаться в Англии, нежели возвращаться в Индию в одиночестве. Констебль Квилл почесал в затылке. – Весьма удобно для вас. Впрочем, не понимаю, какое отношение… – Угощайтесь тостом. – Миссис Годдинг намазала хлеб мармеладом и вручила Квиллу. Возразить тот не успел, задумчиво прожевал кусочек, затем удивлённо замер, словно очнулся ото сна. – Послушайте, – громко начал он. – Этим юным леди подобное просто не может сойти с рук. Им придётся столкнуться с последствиями. Миссис Годдинг продолжала смотреть на Квилла с тем же невозмутимым выражением лица, с каким его встретила. – Разумеется, они должны столкнуться с последствиями. Я твёрдо верю в то, что каждый должен нести ответственность за свои поступки. Это единственный способ повзрослеть. – По крайней мере, я обязан сообщить их родителям. – Я сама этим займусь, если позволите. Квилла такой ответ не удовлетворил. – Мне всё равно, насколько знатного эти барышни рода. Они лгали представителю закона… То есть мне! Пытались заставить всех нас поверить, что их директриса жива. Если выйдет по-моему, и судья толкует закон так же, как я, девицы отправятся в исправительное заведение! – Дольку апельсина, констебль? – предложила миссис Годдинг. – Нет, благодарю. Мадам принялась резать апельсин. – Заключение под стражу в исправительное заведение, без сомнения, помешает вашей грядущей женитьбе. Квилл выронил записную книжку и карандаш. – Что?! – Вашей женитьбе! – прямо-таки просияла миссис Годдинг. – Констебль, я собственными глазами видела вас прошлым вечером. Любой, кто наблюдал за вами, пришёл к неизбежному выводу: что вы с Мэри-Джейн либо помолвлены, либо скоро об этом объявите. – Подождите-ка минуточку… – Квилл отодвинул стул. – Разумеется, нас не представили, однако такую чрезвычайно привлекательную и чрезвычайно юную пару, уединившуюся в уголке, нельзя было не заметить. Помню, я тогда сказала сыну – ах, эта ранняя любовь! Должно быть, они обручены. Каким томительным поцелуем он прильнул к её щеке… К щеке! Китти этого не видела… «Ну и вертихвостка ты, Мэри-Джейн!» Констебль Квилл огляделся, словно утопающий в надежде на спасательную шлюпку. Щербинка между его передними зубами перестала казаться такой прелестной. Подбородок отвис, лоб заблестел от выступившего пота… Миссис Годдинг непринуждённо наблюдала за Квиллом. – Понимаете, констебль, здесь ведь не Лондон, – доверительно заметила она. – Когда в Или джентльмен допускает по отношению к юной леди вольности, она вправе толковать его поведение как обещание жениться. И суд придерживается такого же мнения. Как раз во вчерашней газете упоминали печальный случай в Кембридже с иском за нарушение обещания жениться. Могу представить, как подмоченная репутация испортит незадачливому жениху карьеру! Констебль Квилл просунул палец под форменный воротник. Беспутная Мэри-Джейн держалась царственно, умудрившись предстать одновременно олицетворением яростной красоты и оскорблённой невинности. |