Книга Принцесса воров, страница 15 – Джен Калонита

– Начинай.

– Всем привет. Меня зовут Максин. – Девочка подёргала себя за большое ухо, увешанное серьгами с разноцветными драгоценными камнями – наверное, всех разновидностей, которые только можно найти в рудниках Чароландии.

– Привет, Максин, – как положено, хором отозвались мы.

– Я тут много размышляла о Тролльей войне. Возможно, это потому, что мне пришлось её пережить, – тихо сказала она. Я заметила, что один её глаз опустился вниз, а другой продолжал смотреть прямо. – То, что я видела, до сих пор не даёт мне спать по ночам.

– Ты же огр, – встряла Джослин. – Тебе и положено рыскать всю ночь напролёт.

Девочка рядом с ней захихикала, и я метнула в обеих злобный взгляд.

– Джослин, – мягко сказала профессор Харлоу, – дай ей закончить. И воздержись от оскорблений, – прибавила она. – Это моя работа. Продолжай, Максин.

– И вот я всё думаю – когда же эта война наконец закончится? – Один глаз Максин повернулся в глазнице, уставившись на Джослин. – Когда остановится это кровопролитие?

– Никогда! – снова перебила её Джослин. – Пусть тролли, огры и гоблины перебьют друг друга. Кому они вообще нужны!

Бедняжка Максин выглядела так, словно вот-вот расплачется, а я окончательно разъярилась. Да кто она такая, эта Джослин?!

– То же самое можно сказать и о твоей семье, – выпалила я. – Многие люди считают, что Злую Королеву следовало изгнать из Чароландии после того, что она сделала с Белоснежкой. Разве кто-нибудь здесь, в Чароландии, рад вас видеть?

Джослин с ненавистью посмотрела на меня, и я почувствовала, как меня с силой ущипнули за правую руку.

– Ай! Как ты это сделала?!

– Манеры, манеры, мисс Джиллиан, – поцокав языком, сказала профессор Харлоу, но по её голосу было ясно, что происходящее доставляет ей удовольствие. – Вы же не хотите получить взыскание в первый же день за злостную ложь и клевету? Превосходное замечание, Джослин. – Джослин самодовольно улыбнулась, а я закатила глаза.

Карр! Ворон Альдо слетел с плеча хозяйки и приземлился на мою парту. Карр! Как будто упрекал меня за закатывание глаз. Чушь, конечно, но...

Профессор Харлоу протянула руку, и Альдо взлетел обратно ей на плечо. После чего они оба уставились на меня с крайним неодобрением. Взгляд профессора опустился на мои ботинки.

– А это ещё что такое?! – воскликнула она. -– Эти башмаки не соответствуют школьной форме. Полагаю, дочь сапожника может позволить себе приличную обувь.

– У меня от школьной обуви ноги болят, – заявила я.

И ещё она жутко уродливая.

Профессор Харлоу щёлкнула пальцами, и у меня на ногах вместо любимых ботинок появились безобразные школьные башмаки. Что за...

– Какая жалость. Теперь вы получите вашу старую обувь обратно лишь тогда, когда научитесь летать как Альдо. А теперь, мисс Максин, поговорим о том, каково это – быть огром. Вы испытываете стыд от того, что родились столь жалким существом?

– Что?! – вскричала Максин. – Как вы можете говорить такие ужасные вещи, профессор!

– Я просто пошутила, милочка, – проворковала Злая Королева. – Мне всего лишь хотелось, чтобы вы проявили ваши истинные эмоции, и теперь нам всем всё ясно. Вы действительно стыдитесь быть огром.

Бух.

Класс дружно задрал головы. Я порадовалась, что нас так вовремя отвлекли.

Бух. Бух. Бух.

Профессор Харлоу бросила раздражённый взгляд на потолок, но не стала заострять внимание на шуме.

– Максин, расскажите мне о самых мрачных мгновениях в жизни огра. – Её глаза полыхнули зелёным. – А впрочем, почему бы вам всем не описать самые мрачные мгновения вашей жизни в сочинении, скажем... на тысячу слов? Сделайте это до конца нашего урока. Приступайте. – Она снова щёлкнула пальцами, и факелы вспыхнули ярче. Пользуясь случаем, профессор подошла к зеркалу позади её стола. Я наблюдала, как она внимательно рассматривает своё лицо, затем берёт со стола какую-то бутылочку с пурпурной жидкостью и начинает втирать её в свои бледные щеки.

Бух! Бух! Бух! БУ-БУХ! Бух! Бух!

Рука Злой Королевы дрогнула, и бутылочка выскользнула из неё, облив лосьоном корсаж платья. Профессор глухо зарычала.

– Что это за грохот?! Мири! – завопила она. Альдо сорвался с её плеча и помчался по классу, едва не задевая крыльями головы пригибающихся учеников. – Мири! Где ты?!

Зеркало перед лицом профессора Харлоу засветилось зелёным, затем оранжевым и пурпурным.

– Харлоу, мы ведь уже обсуждали это, – со вздохом отозвался голос из глубин зеркала. – Вызывать меня имеет право только директор Флора.

– Ну а я всё равно тебя вызываю! – огрызнулась профессор. – Ради всего святого, что это за адский шум?! Почему прерывают мои занятия?!

– Удивительно, что вы ещё не отпустили учеников, – отозвалось Мири, не обращая внимание на недовольство профессора Харлоу. – Разве вы не получили сегодня утром памятку от Флоры?

– Какую ещё памятку?! – проорала профессор Харлоу, пытаясь перекричать нарастающий грохот, который с каждой минутой становился всё более оглушительным. – А вы пишите! – рявкнула она, резко обернувшись к классу.

Мы все уставились на листы бумаги перед нами. Я лихорадочно схватила перо и чернильницу.

– Пс! – вдруг послышалось рядом.

Я покосилась на Максин, которая украдкой протягивала мне перо:

– Попробуй вот этим.

– Спасибо, но у меня есть своё.

– Ах, верно! – услышала я задумчивый голос Мири. – Это ведь мне нужно было передать вам ту памятку. Ну а вы должны были рассказать мне о вчерашнем совещании в кабинете Флоры.

Максин помотала головой, и один её глаз крутанулся в глазнице за стёклами очков в широкой коричневой оправе, по цвету подходящей к её светло-бурым волосам.

– Возьми это. В нём послание от друга. – Она незаметно передала мне перо, пока профессор Харлоу и Мири были заняты своей перепалкой. – Просто начни писать, и сама всё увидишь.

Что это значит – послание в пере? Я растерянно повертела его в руках, ожидая обнаружить в нём какой-нибудь секрет, но ничего такого не нашла. Я обмакнула перо в чернила. Ничего не произошло. Тогда я ткнула им в бумагу... и случилось нечто очень-очень странное. Я-то знала, что именно хочу написать, но из-под пера вдруг потянулись чужие слова.

После того как последнее слово было дописано, чернила медленно испарились, оставив после себя идеально чистый лист.