Книга «Ревность» и другие истории, страница 54 – Ю Несбе

— Завтра я работаю днем, — ответил я. — Позвоните мне, и я скажу, когда приеду на стоянку возле киоска, я в любом случае недалеко оттуда буду.

— Хорошо! Большое спасибо, Амунд!

— Пустяки, Эйрин.

Мы положили трубки. Внутри по-прежнему пело ликование — я опустошил пивную бутылку.

Венке заползла в постель за полночь. Она поняла, что я не сплю, и тем не менее молчала и двигалась осторожно. Я слышал, как она легла у меня за спиной и вроде задержала дыхание, как будто прислушивалась к моему. Потом я заснул.

* * *

На следующий день я проснулся возбужденным и нервным.

— Что это с тобой? — спросила за завтраком Венке.

— Ничего, — улыбнулся я в ответ. — Ты так и не надела мои сережки.

— Ты закончишь к ним цепляться? — заныла она. — Я одолжила их Торилл, она считает, мне они очень идут, и захотела одолжить на корпоратив. Сегодня вечером я с ней увижусь и заберу их, ясно?

— Здорово, что и остальные считают, что они тебе идут, — сказал я.

Она странно на меня посмотрела, а я проглотил остатки кофе и легко, чуть ли не приплясывая, вышел.

Я себя чувствовал как подросток перед первым свиданием — радовался и боялся одновременно.

Припарковавшись у Палле, я сел в такси и скатился с холмов, ощущая, что педаль тормоза реагирует еще хуже. Я позвонил в мастерскую и спросил Тодда, сможет ли он завтра ее починить.

— Да, но сегодня у нас времени побольше, — сказал Тодд.

Я не ответил.

— Понимаю, — усмехнулся Тодд. — Завтра днем Палле работает, а тебе жутко надоело на мастерскую свою смену тратить.

— Спасибо, — сказал я.

В десять часов зазвонил телефон.

Судя по номеру на дисплее, это была Эйрин.

— Привет, — сказал я.

— Привет, — ответила она, будто зная, что не надо называть свое имя, что я узнал номер. И разве ее голос не казался напряженным, чуть ли не нервным? Может, нет, может, я только хотел, чтобы он так звучал.

Мы договорились встретиться на стоянке такси в половине одиннадцатого. После короткой поездки я припарковался и помахал проезжавшим мимо такси Гельберта и Ахельсона. Я ждал, пытаясь не думать. Потому что все представления, все ожидания, борющиеся за место в моем мозгу, бесполезны — скоро я все узнаю.

Открылась дверь пассажирского сиденья, и запахи я почувствовал раньше, чем услышал голос. Цветочный луг возле дачи в июне. Яблоки в августе. Западный ветер на море в октябре. Да, знаю, я преувеличиваю, но такие уж у меня возникли ассоциации.

— Еще раз привет.

Она слегка запыхалась, как будто быстро шла. Наверное, она оказалась чуть старше, чем я себе представлял. Если можно так выразиться, голос был моложе, чем лицо. Может, она и обо мне похожим образом думала, что по телефону я более привлекателен, — не знаю. Но когда-то Эйрин была красивой, тут сомнений не было.

«Вдувабельна», — подумал я.

Да, подумал именно это слово, выражение Палле. Можно вдуть. Хотел ли я ее? Да, хотел.

— Спасибо, Амунд, что сохранили сережку.

Значит, сразу к делу перешла, чтобы с ним разделаться. Не знаю, вызвано ли это застенчивостью, нервозностью или тем, что я ее разочаровал.

— Вот она, — сказал я, протягивая украшение. — По крайней мере, если я ту самую нашел.

Она покрутила сережку.

— О да, — медленно произнесла она. — Вы нашли ту самую.

— Отлично, — сказал я. — Она же такая редкая, что непросто было бы подобрать пару к оставшейся.

— Верно, верно.

Кивая, она все смотрела на сережку, как будто не смела взглянуть на меня. Как будто в таком случае могло произойти то, чего она не хотела.

Я ничего не говорил, только чувствовал, как в шее молотит пульс — с такой силой, что, попытайся я заговорить, меня выдаст дрожащий голос.

— Да, спасибо еще раз, — сказала Эйрин, завозившись с дверной ручкой.

Как и меня, ее накрыла легкая паника. Естественно. На пальце у нее обручальное кольцо. Она накрасилась, но утренний свет не знает пощады. Она была как минимум на пять, а может, на десять лет старше меня. Но, значит, вдувабельна. И определенно была вдувабельна, когда я был мальчишкой.

— Палле знает? — спросил я без дрожи в голосе.

Она помедлила.

— Постольку-поскольку.

Больше мне ничего не требовалось. Сережка просто так не свалится, если сидеть прямо. Я посмотрел в боковое зеркало, — видимо, по нему стукнули, надо прикрутить.

— Кажется, у меня заказ, — сказал я.

— Ах да, — спохватилась она. — Еще раз спасибо.

— Не за что.

Я все смотрел ей вслед, пока она пересекала стоянку.

Она этого не знала — этого никто не знал, — но только что я вышел из тюрьмы. И теперь я стоял снаружи, вдыхал непривычный воздух, ощущая новую, пугающую свободу. Остается лишь продолжать, пользоваться ей, не скатываться к старым привычкам, чтобы вскоре опять не оказаться внутри стен. С этим я справлюсь. И докажу это самому себе следующим поступком.

В пять часов день у меня складывался хорошо. Мне даже чаевые оставляли, чего почти никогда не было. Это все из-за моего непривычно хорошего настроения, из-за нового меня, так сказать?

Я припарковал такси в гараже Палле. Внутри на стенах висели инструменты, и я потратил двадцать минут на то, чтобы привести все в порядок.

Сев в свою машину, я позвонил Венке и рассказал, что купил к ужину бутылку белого вина — того, что ей так нравилось.

— Что это с тобой? — снова спросила она, но без раздражения, как за завтраком. Почти с любопытством. Да, раз теперь фактически появился новый я, возможно, для нее я тоже стану новым.

Напевая, машину я вел одной рукой. Рулил.

Рулить мне нравилось. Засунув свободную руку в карман, я думал о тормозной жидкости, которую слил в гараже. Думал о том, на каком крючке Палле держит Эйрин — или, может быть, они друг друга на крючке держат? Думал, давно ли тянется их общая история. По крайней мере, она настолько давняя и запутанная, что он мог попросить ее помочь, когда понял, что я свяжу в одно целое сережку, его самого и Венке. Он же позвонил Венке сразу после меня и спросил про сережку. А она тут же спрятала коробочку с одной оставшейся. Умно получилось — мол, она их подруге одолжила. Да, вечером она уйдет, но встретится не с Торилл или другими подругами, а с Палле, у которого, согласно плану, будет сережка, которую я отдал Эйрин. Но Венке никогда не заберет у Палле ту сережку. Не потому, что Палле обратил внимание на внешний вид сережек Венке, когда они валялись на заднем сиденье, — нет, он точно не заметит, что на жемчужной сережке, которую ему принесла Эйрин, есть узкое кольцо, напоминающее синий экватор.