Книга Остров Д. НеОн. Первая книга, страница 47 – Ульяна Соболева

Развернулся вместе с ней, впечатывая в колонну лицом, разворачивая ее голову в сторону гостей. Она сопротивляется, пытаясь вырваться, все в какой-то одержимой ненависти, ярости. Задираю юбку на талию, дергая в сторону шелк трусиков, раздвигая ноги коленом. Пытается вырваться, вертит головой, но я вдавливаю сильнее, расстегивая ширинку, когда резко вошел, она всхлипнула, и я закрыл ей рот ладонью.

— Смотри, чтоб никто не поднимался, — сделал первый толчок и с триумфом почувствовал, как сжала меня влажной плотью.

Яростная ненависть вместе с дикой страстью клокочет, взрывается в висках, а я сжимаю ее грудь, кусаю нежный затылок, когда хочется заорать от наслаждения. Вцепилась зубами в мою ладонь, прогибается навстречу быстрым толчкам, а у меня искры из глаз сыплются, и в изнеможении закатываются глаза. Кайф запредельный, невыносимый, словно не брал ее годами, от желания все тело судорогой сводит. Долблюсь в нее, как бешеный, а она мне ладонь прокусила, стонет тихо, мычит, а потом выгибается и быстро сокращается вокруг раскаленного члена, и меня срывает следом за ней, лицом зарываюсь в волосы, изливаясь в подрагивающее тело, продлевая собственную агонию хаотичными толчками.

Дернулась снова, а я отходняк ловлю от этого безумия, волосы ее целуя, лаская твердый сосок большим пальцем. Укусила сильнее, и я руку убрал.

— Мама с Каролин, — прохрипела Най, и я тут же принялся натягивать штаны, а она поправлять блузку и волосы. Пуговки застегивает уцелевшие, а саму шатает после оргазма, держится за колонну одной рукой и пытается отдышаться.

Поднял сотовый с пола, прислонился к стене, застегивая ширинку и ремень.

— Так, когда вы решили уехать? — чтоб слышно было на лестнице, но гул снизу перекрывает мой голос.

Найса смотрит на меня, тяжело дыша, ноги скрестила, щеки пылают, глаза пьяные, как и у меня. Черт. Надеюсь, никому не придет в голову, чем мы тут занимались.

— Я хочу, чтобы ты поехал с нами.

Как раз в этот момент они поднялись наверх и нас заметили. Мать широко улыбнулась, а Каролин приподняла одну бровь.

— О чем это вы тут беседуете вдали от гостей.

— Я как раз хотела показать Каролин свой проект по благотворительности в резервациях… — сказала мама и посмотрела то на меня, то на Найсу, — Вы что ругались тут?

Нет, мам, мы трахались как два взбесившихся зверя.

— Да нет, обсуждали предложение Найсы поехать на уикэнд всем вместе отдохнуть.

Каролин внимательно посмотрела на сестру и потом тоже на меня. Странный взгляд, она даже слегка нахмурилась. Я вдруг заметил, что Най неправильно застегнула пуговицу на блузке и вдоль позвоночника пробежал холодок. Перевел взгляд на жену канцлера, но она уже не смотрела на Найсу, она прожигала меня своими голубыми глазами и хлопала наращеными ресницами.

— И что решили?

— Решили, что она никуда не поедет, — сказал я и улыбнулся во весь рот, — потому что она пойдет со мной на интервью к Каролин.

— Какая потрясающая идея, — мать словно не верила своим ушам, — вы правда поладили на этот раз? Невероятно. Сразу видно, армия прекрасно на тебя повлияла, сынок.

Найса выглядела ужасно бледной и не двигалась с места. Опустил взгляд на ее скрещенные ноги и сам резко выдохнул. Черт, надо увести их отсюда, чтобы Бабочка могла уйти в ванную.

— Раз уж мы в святая святых семейства Райсов, может покажешь мне свою комнату, Мадан? Как проводят свободное время солдаты Свободной Республики.

— Конечно… — я вытащил из кармана платок и бросил сестре. — У тебя на щеке соус — вытри.

Она тут же прижала к лицу платок и благодарно прикрыла глаза, а потом скривила рожицу показывая мне, что это все из-за меня.

— Спасибо, Мад. Ты прям действительно ужасно изменился. Сама любезность.

***

Ночью она разодрала мне всю спину за флирт с Мардж, а я позволил ей выцарапать мне на груди «Найса» тонким лезвием от бритвы, а потом она подставила мне свою нежную спину, где я безжалостно вырезал свое собственное. До утра мы занимались любовью. Теперь я любил ее нежно, заставляя стонать и извиваться подо мной, размазывая нашу кровь под струями воды в душе, целуя ее дрожащие губы, глаза, руки. Брал ее и понимал, что это уже давно не любовь — это проклятие. Самое дикое, беспощадное и прекрасное проклятье. Мы оба уже давно приговорены и мертвы. Мы знаем об этом, но делаем вид, что нам наплевать.

Нам достаточно долго везло, и мы не попадались каким-то чудом. Наверное, это подхлестывало еще больше и сильнее. С Мардж я так и не встретился, к ней поехал Пирс и утешил несчастную. Судя по довольной роже Пирса, утешились они оба. Он запустил вирус в компьютер вице-канцлера, и теперь нам оставалось только ждать, когда он снова выйдет на связь с лабораториями в запретной зоне, но все как-то подозрительно притихли.

Наверное, это были наши самые счастливые дни с Най. Мы проводили так много времени вместе, вырывали каждую секунду для себя. Это был плюс нашего родства. Никто не мог даже помыслить, что между нами что-то происходит. Отец с матерью радовались, что мы помирились, а мы просто наслаждались этими минутами вместе. Однажды мать увидела нас танцующими на одной из вечеринок и, радостно улыбаясь, сказала:

— Вы такие красивые оба. Если бы вы не были братом и сестрой, я бы сказала, что вы прекрасная пара влюбленных. Боже, как же я рада, что ваша вражда наконец-то закончилась.

Знала бы она, насколько близка к истине и что на этой самой вечеринка Найса жадно брала в рот мой член в туалете, пока я ломал ногти о кафель, сжимал ее голову и закатывал глаза от бешеного наслаждения, глядя, как она сидит на корточках в своем сиреневом платьице со спущенными белыми трусиками на лодыжках и, обхватив двумя руками мой член, жадно вбирает его своими пухлыми невинными губами, двигая головой с ровным пробором и двумя тугими косичками. А потом облизывается после того, как я со сдавленными стонами извергался ей в горло после того, как сладко имел ее, подхватив под колени и прижав к тонкой перегородке кабинки.

Позже она мило целовалась с гостями, улыбалась и махала мне рукой, облизывая губы и закатывая глаза.

«— Мад, они все только что у тебя отсосали. Вот эти чопорные тетки в вечерних платьях и их кавалеры с усами и бородками.

— Ну ты и сучка.

— М-м-м-м-м-м, у меня во рту до сих пор твой вкус.

— Не дразни.

— Я разве дразню? Я просто говорю какой ты вкусный, Мадан Райс…

— Я люблю тебя, ведьма.

— Скажи это еще раз.

— Ведьма.

— Нет, не это.

— Я люблю тебя, Бабочка. Пи***ц как сильно я люблю тебя.

— Тебе бывает больно?

Перестает улыбаться и спрашивает на полном серьезе.

— От чего…?

— Когда я думаю о том, как безумно люблю тебя, мне становится больно вот тут, — она приложила руку к груди, и я почувствовал, как сильно бьется ее сердце мне в ладонь.