Книга Попаданка, которая гуляет сама по себе. Книга 2, страница 51 – Марина Леванова

Но Тания была подозрительно молчалива и безучастно смотрела перед собой. Тенонель в изумлении вскинул брови. 

— Ты меня сейчас слышала?

— Прости. — Тания недоумевающе посмотрела на учителя. — Что ты говорил?

Вот это уже Тенонелю совсем не понравилось, он решительно подошёл к девушке, наклонился и грубо подхватил её под локти, без каких–либо усилий приподнял с бревна и поставил перед собой.

— Да что с тобой такое? — его голос звучал жёстко.

— Я просто не расслышала, что ты сказал, — спокойно пояснила Тания. Взгляд нереально зелёных глаз учителя проникал в душу, тревожил сердце, заставлял снова с головой окунуться в чувства, которые она пинками загнала куда подальше. — Повтори, пожалуйста, свой вопрос, — попросила она, отводя взгляд.   

— Я спрашивал: ты куда-то собралась?

— Да, я хотела уехать после турнира, — Тания не стала скрывать своих намерений. — Мне нужен отдых от всего этого, — она неопределённо махнула рукой, разглядывая сапоги учителя, — и хорошенько подумать над тем, что со мной случилось за последнее время. А это лучше делать вдали от семьи и подальше от Танлендара.  

— Я с удовольствием предоставлю тебе свой кров, — твёрдо сказал Тенонель. — Ты ведь поэтому спрашивала, буду ли я рад видеть тебя в своём доме? Так вот, ты можешь жить в Эделиане столько, сколько угодно твоей душе, или же до того момента, пока твоя семья не призовёт тебя исполнить свой долг перед катьярским народом.

Тания, словно очнувшись, медленно подняла голову и спокойно посмотрела в глаза учителя.

— Спасибо, что ты мне это сказал, — искренне поблагодарила она; теперь у неё было официальное приглашение в Эделиан, и это радовало. — Для меня это важно!

— Как же иначе? — ласково произнёс Тенонель. — Прости! Мне это надо было раньше сказать. Я просто забыл, какие странные у катьяр законы. Для них главное объявить следующего избранника атшарского рода, а союз узаконить можно и потом. Кстати, я очень рад, что им стал валариец. — Он помолчал, надменно изогнул изящную бровь и негромко продолжил, словно думая вслух: — Об этих горных катьярах среди эльфов до сих пор ходят легенды. Это ведь единственный род, который так и не покорился нашей расе. — Задумчиво усмехнулся: — Но это было так давно, что сейчас больше напоминает сказки, которые рассказывают детям на ночь. 

Тания непонимающе посмотрела на эльфа. Да, она читала в Великой книге "От истоков жизни" об этом мире, но в памяти отложилась лишь основная информация: где кто живёт, как себя называет и чем промышляют. Ещё очень хорошо запомнилось, что эльфы считали себя перворождёнными этого мира, а все остальные расы якобы появились после, придя уже на всё готовенькое.

— А что, у вас когда-то была такая идея — приручить катьяр? — удивилась она.

Тенонель выглядел так, словно сболтнул лишнее, напряжённо улыбнулся.

— Почему сразу — приручить? Катьяры с удовольствием и сейчас нанимаются к нам охранять подступы к Светлому Лесу. И поверь мне, это взаимовыгодное соглашение для обеих сторон: для нас это спокойствие и уверенность, что враг незаметно не проберётся в наши земли, а для наёмников — плодородные земли, богатые угодья для охоты, вдобавок ко всему этому ещё и покровительство и защита высшей расы. — Он замолчал, а потом величественно произнёс: — Эльфы весьма щедры с теми, кто им полезен.

Тания очень серьёзно посмотрела на учителя, но не стала больше ни о чём спрашивать, однако для себя сделала ещё одну пометку: при первой возможности обязательно изучить историю этого мира, но более углублённо, и особенно уделить внимание "высшей расе" и катьярам, которые по доброй воле сами идут в услужение к эльфам.

— Мне просто раньше не попадалась такая информация, и никто при мне никогда об этом не говорил, — объяснила она и смущённо замолчала.

— Да не бери ты в голову! Всё это мелочи. — Тенонель стиснул девушку в объятиях, зарылся лицом в её волосы и, шумно дыша, прошептал на ухо: — Я так рад, что у нас всё же получилось поговорить. Я ведь себе места не находил от того, что не понял тебя, не сообразил.

Тания стояла со сжатыми до боли кулаками, не решаясь в ответ обнять учителя, и вдруг почувствовала, как его губы легонько коснулись её виска. От нежности защемило сердце, и она улыбнулась. Как же хотелось вернуться в то время, когда не надо было думать о том, прилично ли это и стоит ли вообще такое позволять себе посреди белого дня.

“Нас ведь могут увидеть здесь”, — всполошилась она и попыталась отодвинуться.

— Хотя бы ещё мгновение, — попросил Тенонель, крепко прижав девушку к своей широкой груди. И — о, чудо! Тания сдалась: доверчиво прильнула, обняла и положила голову ему на плечо. — Как же давно это было.

— Угум, — невнятно промычала Тания, с наслаждением вдыхая знакомый аромат леса, ветра, свободы. — Очень давно!

Вот так они и стояли в обнимку, словно и не было всех этих месяцев разлуки, всех этих недомолвок, непониманий, и просто наслаждались возможностью снова прикоснуться друг к другу.

— Если ты готова, мы можем выехать прямо сейчас, — тихо сказал Тенонель.

— Мои вещи уже собраны, но прямо сейчас я уехать не могу, — ответила Тания и осеклась. “Ну не рассказывать же ему, что я хочу повидаться с валарийцем, спросить, зачем он это сделал и что теперь будет дальше, заглянуть к оркам, попрощаться с подругами и договориться о новой встрече, и самое главное — объясниться с родителями, точнее, серьёзно поговорить с Тагирой”. — Мне ещё надо кое-что сделать, — твёрдо произнесла она.

— Просто сообщи, как будешь готова, мы тотчас уедем. — Тенонель приподнял лицо девушки за подбородок и заставил посмотреть в глаза. — Как же я скучал по тебе, — прошептал он и наклонился к девушке.

Тания завороженно смотрела, как приближается его лицо, и ничего не могла с собой поделать. “Хотя бы ещё раз”, — подумала она и прикрыла глаза. И в тот миг, когда его губы коснулись её губ, всё разом отошло на задний план: стихли все звуки, исчезли проблемы, отступили сомнения.

Именно в этот момент из-за угла деревянных подмостков показались валарийцы. Скарт заботливо поддерживал под локоть мать Кирьяна и ногой расчищал ей путь — откинул камень в сторону, оттолкнул ветки.

—  Осторожнее, не споткнитесь. Вот сюда ногу ставьте.

— Да вижу я. Вижу! Не беспокойся. — Филирина, опираясь на руку катьяра, перешагнула через толстую ветку. — Не понимаю, зачем надо было идти этой дорогой?

— Так быстрее будет пройти к озеру, — ответил Скарт. — Если бы мы пошли через арену, пришлось бы потом обходить весь дворец.

Как только объявили победителя, Филирина хотела броситься к сыну, но её задержали. А поскольку Баррет ушёл намного раньше, пришлось ей принимать поздравления от королевской семьи, советников и других гостей, которые заглянули в королевскую ложу специально для того, чтобы лично поприветствовать валарийскую чету. Незаметно уйти удалось лишь тогда, когда королеву-мать отвлекла юная катьярка, а атами-атшара отошла поговорить с Роргом, и советники затеяли спор, правильно ли поступил валариец, оставив в живых барсага.