Онлайн книга «Утраченная планета и панк-мастер ржавых отходов»
|
– В смысле? – В прямом. Помнишь, когда мы ездили в лабораторию за кислородными баллонами, я, это, сказал, что нашел кое-что про Нижний? – Да. – Это было распоряжение о пуске газа. Жителей Нижнего города отравили неделю назад. Правителям земли надоел их зоопарк, и они, это, задумали уничтожить всех людей. Решили, что человечество исчерпало себя, – его голос будто сломался и он хмыкнул, стараясь выдавить из себя смешок, – тут так и написано, представляешь? «Человечество исчерпало себя. Необходимо уничтожить всех людей, оставшихся на планете Земля». А сейчас начнется зачистка поверхности. Раздался протяжный вздох, шуршание, возня, затем снова голос Данилы: – Наши жизни никогда нам не принадлежали. Холеные дядьки и тетьки наблюдали за нами с марса и вот, им надоело. Он замолчал. – Но это не все? – догадался я. Что-то было еще, какая-то недосказанность. – Да. – Что? – Я, это, могу прямо сейчас взорвать всю планету. Землю. В коре ядра и по линии экватора встроены ядерные бомбы. Я, это, не знаю, зачем это было сделано. Тут слишком много информации, я даже не хочу тратить время на изучение. И так, это, слишком разочаровался в жизни за последние несколько часов. Хотя, нашлось и кое-что хорошее. Мой отец добровольно покинул марс. Он, это, получил тут место, но ему опротивело все это. И он выбрал жизнь на Земле, среди отбросов. Я даже немного загордился им. – Ты нажмешь на кнопку? Я понимал, зачем на самом деле он звонит. Не для того, чтобы рассказать об отце или поделится информацией о Нижнем городе, и даже не для того, чтобы сообщить, что он всех уничтожил. Он хотел нажать на кнопку, но не мог решиться взять на себя этот груз. – Я хочу нажать. Все катится к черту… а сейчас, когда из человеческой расы остались только панки… сам подумай, что будет дальше. Да, на Поверхности есть мирные люди, даже дети… но они не выживут в том хаосе, который там сейчас творится. Они будут только страдать. Я знаю, о чем говорю. Куда лучше будет… Прямо сейчас я сижу и смотрю на эту чертову кнопку. – Ну так жми. Он снова замолчал. – Я могу забрать тебя оттуда. Я прилечу. – Не прилетишь. Я слышал, как Кирилл перед отлетом говорил, что топлива тебе хватит только в один конец. Ты не долетишь. – Я могу найти топливо тут. – Ты бы уже нашел, если бы мог. Что еще случилось? – Остальные баллоны с кислородом повредились, когда, это, нас атаковали в гараже. Ими нельзя будет воспользоваться. Но я могу успеть что-то придумать. – Сколько осталось кислорода? – На 7 минут. С каждым его новым ответом я чувствовал, как во мне что-то умирало. Я в отчаянии зажмурился, глотая горечь. Это правда конец, который больше нельзя было отрицать. – Ты сам понимаешь, что даже ты ничего не сможешь сделать за семь минут. Тихий смех был еле различим сквозь помехи: – Даже я, это что значит? Что я лучше, чем остальные? – Да. А то ты сам не знаешь. – Знаю. Хотел просто, чтобы ты наконец сказал это вслух. – Ну вот, дождался. Он снова засмеялся, и я невольно засмеялся в ответ. Надо мной продолжало все полыхать и взрываться, но сейчас уже было неважно. Скоро все закончится абсолютно для всех. – Прощай, Данила. – Я, это, могу найти топливо в ракетах. – Ты сам сказал, что уничтожил их. – Да, но я не проверял, возможно, что-то уцелело. Черт, почему я такой? Почему я не подумал наперед? Почему я… – Все нормально. Нажимай кнопку, а то кислород скоро закончится. – Это… То имя, которое ты мне дал, я думаю, оно мне не подходит. Бог мне судья? Мне не нравится это. Ты дал мне слишком много свободы этим именем. – Поэтому оно тебе подходит. Тишина. – Прощай, Богдан. И прости, что разрушил все. – Ты разрушил только свое одиночество и мою клетку. Рад был встретить друга. Помех больше не было. Треска тоже. Из динамика рации шел лишь легкий треск. Данила смотрел в пустоту, сжимая в руке замолчавшую навсегда рацию. Он уничтожил планету, оставшись совсем один. Датчик кислородного баллона пискнул, оповещая, что дышать осталось ровно пять минут. Данила вдруг вскочил с кресла и со всех ног бросился к своей ракете. Он знал, что не долетит, но не желал погибать на чужой планете. Он хотел домой. |