Онлайн книга «Как блудный муж по грибы ходил»
|
Дашка и длинная Валя, похожая на циркуль в юбочке, стояли возле специальной, размеченной белыми линиями стенки. Моложавый плечистый тренер с пышной, уложенной феном шевелюрой, довольно неодобрительно следил за тем, как девицы неловко всаживают мячи в стенку. Наконец он подошел почему-то к Дашке, хотя длинная Валя была еще неуклюжее, отобрал ракетку и принялся бить по мячу, объясняя: – Смотрите еще раз. Внимательно. Ноги обязательно при ударе сгибаем! Вот та-ак! Рука прямая, ракетка в руке под прямым углом. Вот та-ак! Кисть абсолютно неподвижна. Вот та-ак! – А вот Беккер… – пискнула Валя. – Когда будете играть, как Беккер, тогда хоть зубами ракетку держите! И в этот момент вошла смуглоногая Вета. Она была в белом теннисном наряде, похожем на тунику. Схваченные белой повязкой, рассыпанные по плечам черные волосы искрились. Боже, что тут произошло с тренером! Он весь льстиво изогнулся, кокетливо поправил укладку и кинулся к Вете, как учитель танцев к наследнице престола: – Веточка, держу корт специально для вас! Дашка с Валей переметнулись ядовитыми секретарскими улыбками, повернулись к стене и забарабанили мячами со всей силы. Вета расчехлила розовую ракетку и увидела Башмакова: – Олег Трудович, а вы в теннис не играете? – Нет, к сожалению. – Хотите научиться? – Мне уже поздно. – Вам? – Она засмеялась. – У вас еще все впереди! Дашка, услышав это, как-то странно посмотрела сначала на отца, потом на Вету. А ведь между ним и Ветой тогда еще ничего не было, ничего, кроме разговора в галерее над дилингом. Ничего, кроме печального рассказа, после которого Олег Трудович погладил ее смуглую руку и вместо чего-то умного, достойного зрелого мужчины, отлепил любимую присказку тещи Зинаиды Ивановны: – Перемелется – мука будет… И все. Башмаков сидел в кресле и смотрел, как Вета, отведя ракетку, стремительно убегает от своих развевающихся черных волос, как она мелкими изящными шагами настигает желтый, похожий на цыпленка мяч и, звонко цокнув, отправляет его через сетку, а потом замирает, полуприсев, в ожидании ответного удара… Олег Трудович и помыслить тогда не мог, что пройдет не так уж много времени, и юная Вета, закусив губу и зажмурившись, будет выгарцовывать на нем, Башмакове, свои первые женские восторги. За ужином проинформированная Катя заметила: – Во времена нашей с тобой юности, Тапочкин, молоденькие девочки приглашали мужчин на белый танец. А теперь, значит, приглашают на теннис? Хочешь заняться теннисом? В этой фразе уместилось каким-то третьим смыслом все – и не забытая до сих пор Нина Андреевна, и постельно-бытовые конфузы, накопившиеся за столько лет совместной жизни, и многое другое. – Да ну тебя! Я бегом занимаюсь, – отмахнулся Башмаков. – Правильно, – кивнула Катя. Конечно, останься Дашка в банке, не было бы никакого романа с Ветой и никаких сборов на Кипр. Не было бы и быть не могло. Но! Дашка стремительно вышла замуж. Итак, Олег Трудович, стоя на балконе и наблюдая соседского парня, бьющего теннисным мячом о стенку котельной, сначала почуял табачное веяние с завьяловского балкона, а потом услыхал мужские голоса. – Значит, во Владик? – спросил голос Анатолича. – Во Владик, – ответил другой голос, молодой и звонкий. – Это хорошо. Смолоду лучше помотаться, а потом, когда детишки пойдут… Башмаков заглянул за перегородку и увидел Анатолича, а рядом с ним высокого моряка-лейтенанта. – Трудыч! – обрадовался сосед. – Кость, это Олег Трудович, Дашкин отец… Помнишь? – Конечно! Здравствуйте! – Здравствуйте… – А вы меня помните? – На улице ни за что не узнал бы. – Давай к нам! – позвал Анатолич. – Коська из Питера водку привез. Называется – ты только не падай! – «Залп “Авроры”»! Очень, между прочим, приличный напиток! – Ладно, – кивнул Башмаков, – сейчас приду! – Кость, ты посмотри на человека! Он придет! Раньше чуть что – шасть через перила – и у нас. А теперь – «приду». Банковский работник, между прочим! Кость, ты посмотри: каждое утро трусцой бегает, а через балкон перекинуться не может! – Ну почему же не могу! Через минуту он уже выпивал штрафную «Залпа “Авроры”». За разговорами выяснилось, что Костя закончил престижное военное училище. Устроил его туда один генерал, с которым отец Кости, сам карьеры так и не сделавший, познакомился в Ессентуках на язвенной почве. И они стали дружить сначала язвами, а потом и семьями. Генерал сильно пошел в гору – ему даже поручили разработку военной реформы. Но судьба жестока. Проект реформы из Кремля отправили на экспертизу в Пентагон, и отзыв пришел неутешительный: мол, многовато имперских амбиций. Генерала отстранили. От расстройства у него случилось прободение язвы… В общем, когда Костя закончил институт, помочь с хорошим распределением было уже некому. И он получил направление во Владивосток, что, в общем-то, не так уж и плохо. – Кость, а может, не стоило? – осторожно начал Башмаков. – Вот у нас ребята, твои ровесники, в дилинге по нескольку тысяч баксов в месяц зашибают! – А кто Россию вытащит и защитит? – Костя посмотрел на Олега Трудовича ясными глазами. – Вы? – Ты в Пиночеты, что ли, готовишься? – Там посмотрим… – Правильно, Коська! Так его, дилера! Все зло от банков. Ильич, он, конечно, был прав, – Анатолич разлил по рюмкам «Залп “Авроры”», – банки надо брать в самую первую очередь! – А с банкирами что делать? – поинтересовался Башмаков. – Как – что? На стройки возрождения. – Романтик ты, Анатолич! Ничего не изменится. Это – навсегда. Демократы армию скоро совсем доедят. Ну и куда Костя пойдет, к тебе на стоянку? – Нет, не навсегда. Не доедят! Подавятся, – строго молвил лейтенант. – Хорошо, не доедят. Дослужишь ты, Костя, до пенсии… Анатолич, пенсия у тебя какая? – Как у петушка хрен. – Во-от! На что жить будешь? – А ты думаешь, он ничего не умеет? Они теперь ученые, не то что мы. Коська, сколько ты языков знаешь? – Два. – С русским и матерным? – спросил Башмаков. – С русским и матерным – четыре, – улыбнулся Костя. – Еще английский и китайский. – Китайский?! Из дальнейшего разговора выяснилось, что новое поколение умудряется сочленять учение с бизнесом, что Костя неплохо подрабатывает толмачом на переговорах с фирмами и переводит сложную техническую документацию. – Кость, скажи что-нибудь по-китайски! |