Онлайн книга «Как блудный муж по грибы ходил»
|
Жолтиков снова пропал и возник года через полтора – совсем похудевший, разведенный и работающий помощником главы департамента, которому понадобился надежный сотрудник для деликатных поручений, а именно получения и передачи взяток. Более подходящего человека для этого, чем Болеслав Брониславович, просидевший два депутатских срока, найти было просто невозможно. Досконально изучив меню, Жолтиков выбрал ананасный сок и суши с лососем, подсчитал на калькуляторе калорийность, остался доволен и сделал заказ. – Очень полезно, – объяснил он. – Ананас расщепляет жир, а мне еще на банкет к шефу. – Банкет сегодня? – мнительно спросил Свирельников. – Да. Но ты не жалей! Нажрутся мяса и водки. Ничего хорошего. – Трупоносцы! – Вот именно! – А почему меня все-таки не пригласили? – стараясь скрыть обиду, полюбопытствовал Михаил Дмитриевич. – Честно? – Честно. – Сначала в списке ты был. Это точно. Я же сам план рассадки гостей готовил. Ну и работка! Теперь понимаю, почему раньше бояре из-за того, кому где сидеть, дрались. Большой смысл! Сел человек на свой стул согласно табличке, и всем сразу без всяких объяснений понятно: кто таков. Твое место было за пятнадцатым столом. – А сколько всего столов? – Шестнадцать. – Ясно, – скуксился Свирельников. – А что ж ты хочешь? Ты у нас пока человек новый. – А почему вычеркнули? – Наверное, шеф узнал про «Химстроймонтажбанк». Дело-то опять открыли! – Да я заплачу пять штук, мне дело об убиении царевича Димитрия в Угличе снова откроют! – рассердился Михаил Дмитриевич. – Хорошая шутка. Надо запомнить! – засмеялся Жолтиков, обнажив художественные зубные протезы. – Нет, ты действительно думаешь, меня из-за Горчака не пригласили? – Наверное, во избежание лишних ассоциаций. Шеф ведь тоже там кредит брал и тоже не вернул… – А почему же он тогда мне «Фили» отдает? – Потому что доверяет. Ты, кстати, сколько принес? – Как договаривались, – ответил Свирельников и под столом ногой подвинул чемоданчик помощнику префекта. – К тому, о чем договаривались, добавь еще половину. – За что? – За доверие. Горчаков. Раз! Какая-то статья нехорошая про тебя в «Колоколе» завтра выходит. Два! – Не выходит! – Замечательно, но это дела не меняет. – Мне надо подготовиться… – Готовься. Кто тебе мешает? В это время принесли суши с лососем и ананасный сок. – Ты что шефу подарил? – спросил Болеслав, жуя. – Кинжал. Старинный, кажется, аварский… – с трудом ответил Свирельников, расстроенный новыми расходами. – А твой Веселкин подарил рисунок Сомова. Эротический. Знает, чертяка, что шеф галерею к дому пристроил. – Почему мой? – Ну не мой же! Вы вроде друзьями были? Как ты, кстати, с ним договорился? Все очень удивились, когда он с дистанции сошел. – С бывшими друзьями и с бывшими женами труднее всего договариваться! Но у меня получилось! – усмехнувшись, сообщил Свирельников. – С женщинами вообще трудно, – со знанием вздохнул Жолтиков. – Слушай, Болеслав, – взмолился директор «Сантехуюта», – поговори с шефом! Пятьдесят процентов тяжело. Двадцать! А? – Михаил Дмитриевич, запомни: если покупают Клондайк, не торгуются! Не жадничай. Когда я похудел, знаешь, сколько костюмов пришлось выбросить? Чокнуться можно. Но есть потери, которые вознаграждаются. Понял? Сказав это, он залпом допил сок, подхватил чемоданчик и, покачивая им, направился к выходу игривой походкой. – Пидарас, – пробормотал Свирельников. Он мстительно вообразил, как через Алипанова выйдет на рубоповцев, напишет заявление о вымогательстве, передаст этому извращенцу меченые доллары и прямо здесь, в «Сушке», Жолтикова повяжут. Как он будет вопить, что это провокация и деньги ему подбросили! А потом во всех газетах: «Бывший депутат арестован при получении взятки». Затем Болик, конечно, сдаст шефа. Эта сволочь будет галереи строить, а ты, как сявка, теперь ищи деньги! И хотя Михаил Дмитриевич прекрасно сознавал, что никогда ничего такого не сделает, от воображаемой картины ему полегчало. Он вынул телефон и набрал номер Алипанова. – Аллёу! – Это я. – Ну и что там с «Жигулями»? – Я же говорил: «жигуль» исчез, зато теперь какая-то «девятка» привязалась! – Во как! Ну и какого цвета «девятка»? – Темно-синего. – А номер? Записал? – А-281-ММ. – Молодец! Я бы с тобой в разведку пошел. Что еще заметил? – Водитель, по-моему, похож на Эльвириного мужа… – Ну наблюдательный же ты парень! Докладываю. Майор Белый застрелился в девяносто шестом году… – Из-за чего? – похолодел Свирельников. – Вообще-то он страдал депрессиями после Афгана. Но застрелился из-за жены. Застал ее… – С кем? – С соседом. – С каким еще соседом? – По лестничной площадке. А чего ты так огорчился? Радуйся, что не из-за тебя. – Ты меня не понял. – Все я понял. Ты, Михаил Дмитриевич, конечно, выдающийся мужчина, но если женщина изменяет мужу, то, поверь, не только с тобой. Проходной двор – он и есть проходной… Я внятен? – А что же это тогда за «девятка»? – А это очень даже хорошая «девятка». «Контрнаблюдение» называется. – Так это твой человек? – Мой. Он за тобой немного поездит. Ладно? Ты сейчас где? – На Маяковке. – Какие планы? – Хочу заехать к жене – о дочери поговорить. – А что такое? – Из института отчислили… – Худо. Знаешь, что я тебя попрошу? Когда будешь с Тоней разговаривать – понаблюдай. Может, что-то тебе в ней странным покажется… – Ты думаешь? Нет, исключено! – Исключать нельзя ничего. Ты же сказал, что вы еще не развелись и фирма на нее оформлена. – Она в этом ничего не понимает. – Но ты все-таки понаблюдай! – Хорошо, понаблюдаю. Слушай, я тебя еще хотел спросить… – Про Эльвиру? – Ну ты догадливый. – Это не я догадливый, это мы, мужики, все одинаковые. – Узнал про нее что-нибудь? |