Онлайн книга «Осколки тебя»
|
— Фу! Какая у тебя мерзкая задница, Картер! В точности, как характер! Жаль, что я не догадалась захватить айфон, чтобы всем показать эту гадость! Ночью я разделся догола, вещи так и валяются на полу у кровати, поэтому, подняв руку, натягиваю простыню выше. — Не хрен на нее смотреть. Убирайся отсюда! — Да с радостью! Однако Виктория не уходит, и я сержусь. Только ее визга мне сейчас и не хватало. — Ты еще здесь, пони? — ворочаюсь, подбивая кулаком подушку под себя. — Ускакала, живо! — Сам ишак[6]! Вот тебе, получай! Мгновение, и на мою шею и голову выливается большой стакан холодной воды вместе с кубиками льда — последних сестра не пожалела. — Просыпайся, кому сказала! Я тебе не нянька! Твою мать! Виктория еще не успевает охнуть, как я подхватываюсь с постели и хватаю ее за руку, выбив из пальцев стакан. — Пусти, дурак! Больно! Ты мне руку сломаешь! — Лучше бы мозги! Но, боюсь, в твоей пустой башке нечему ломаться! Одна каша! Сестра вырывается, но я настолько зол, что хватаю с постели кубики льда и засовываю их ей за пазуху, пока она верещит. Обмотав простынею бедра, выталкиваю Викторию из комнаты, но на пороге комнаты ей удается захлопнуть перед собой дверь и повернуться ко мне. — Картер, ты с ума сошел? — тычет она пальцем. — Что это?! Она смотрит на мой живот, точнее, на левое подреберье, где на воспаленной коже косой черной вязью горят слова новой татуировки: «The past beats inside me, like a second heart» «Прошлое бьется во мне, словно второе сердце» — Еще одно тату? А родители знают? А у кого ты набивал? — тараторит Виктория, выпучив глаза. — Слушай, Картер, а если мне набить такую же, а? Но только сзади на шею, и я хочу «Любовь бьется во мне, как второе дыхание». Будет классно! Ты сможешь договориться? Я разворачиваю сестру за плечо к выходу и открываю дверь. Не очень вежливо выталкиваю ее в коридор, убедившись, что эта цепкая заноза не оставила в проеме пальцы. Последнее время Вик стало очень много в моей комнате, и мне это не нравится. Я еще не забыл, как она умоляла меня помириться с Холтом. — Вон отсюда! — Придурок! Терпеть тебя не могу! Чертов засранец! Если не уберешься в своей комнате, я все расскажу папе! Я закрываю за сестрой дверь, сдергиваю с себя простыню, комкаю ее и отшвыриваю на кровать. Подойдя к шкафу, беру из него чистое белье и иду в душ. Холодная вода сделала свое дело, и сон с меня сняло, как рукой, но этого мало. Я закрываю глаза и долго стою под теплыми струями, чтобы смыть с себя соль океана и прикосновения незнакомой девчонки. Кажется, ее звали Кора… Нет, Лоретт. Один черт! Главное, что она оказалась достаточно сообразительной, чтобы не лезть с поцелуями и завести меня. В темноте так легко не видеть чужого лица. А вот волосы у Лоретт оказались жесткие и прямые. Совсем не похожие на те пряди, которые лежали в кармане джинсов, и которые мои пальцы знали уже на ощупь. Надеюсь, девчонка не в обиде, что все закончилось слишком быстро. Стоило представить ненавистную Холт… прикосновение к ее теплой шее… и стало почти больно сдерживаться. Почему — я запретил себе думать. Черт! Нужно найти эту Лоретт и попробовать повторить. Кристиан должен знать, где ее найти. Когда я спускаюсь вниз, то вижу в холле отца. Он стоит у камина, в костюме и галстуке, сунув руку в карман брюк, и нервно поправляет на носу очки. Заметив меня, поворачивается и строго хмурит брови. — Картер? — Привет, пап. — Я опережаю его, направляясь в прихожую. — Давай не сейчас. Мне пора в школу. Но он следует за мной по пятам и становится рядом, пока я приседаю, чтобы зашнуровать кроссовки. — Нет, именно сейчас, сын! — настаивает. — Картер, нам надо серьезно поговорить! Че-ерт. — Тебе пора на работу, мистер босс. С каких пор ты стал опаздывать? — Ничего, работа подождет. Вот с этих самых! Отец достает из кармана телефон и в сердцах швыряет его передо мной на полку. Вскинув голову, я поднимаюсь и спрашиваю: — И что это? Оставь себе, у меня есть свой сотовый. — Не ёрничай! Это — второй за три дня звонок из администрации школы! После первого звонка я подумал, что ты услышал мое предупреждение, но нет! Выходит, Картер, что тебе на меня плевать? Манипуляции сыновними чувствами отцу всегда неважно удавались. Он прекрасно знает ответ. — Не говори ерунды. Только не на тебя. — Я тебе не верю! Ты знаешь, что меня волнует в этой жизни — ты и Виктория. Ваше будущее. Но тебе начхать на свое! Наш с Вики отец, Джеральд Райт — умница и добряк, которого съедают отношения с матерью. Он многого добился в жизни честным трудом, но добился бы большего, если бы не Тесс Райт. Однако я предпочитаю не давать определения своей матери, напоминая себе, что я ее сын. И если уж говорить честно, то не самый лучший. Отец шумно выдыхает и понижает голос, стараясь держать себя в руках. — Сын, что происходит? Мне снова звонили из школы и задавали вопросы. Они хотят знать, почему ты пропускаешь занятия и тренировки. Есть ли этому объяснение и контролирую ли я ситуацию. И я не смог ответить положительно!.. Картер, если ты бросишь школу после всего, что я для вас делаю… Для вашего с Вик будущего… В моей жизни не останется ничего, ты это понимаешь?! Еще как. Поэтому я все еще здесь, в этом чертовом городе! — Не бойся, пап. Я не брошу учебу и поступлю в университет, как обещал. А проблему я замну, это несложно. — Что? — отец отпускает удивленный смешок и разводит руками. — Серьезно, Картер? Ты подрался, пропустил несколько дней учебы, подвел тренера Херли и свою команду… И теперь уверен, что тебе все сойдет с рук?!.. Я сержусь. После разборок с дружком Рея Уолберга, ночных гонок по городу и трех часов сна — башка просто раскалывается, и слова отца бьют по нервам, как по обнаженной коже свинцовый град. — Да, мать твою! Еще как сойдет! Сомневаешься? Тогда подожди пару дней, и Херли сам тебе позвонит. Еще и в задницу поцелует за то, что ты меня вразумил! Я не просил выбирать меня капитаном «Беркутов», но я знаю, отец, чего стою, и в каждой игре выкладываюсь на все сто! Может, я и подонок, но с принципами! Две домашние тренировки еще не конец света! Отец сдается. В этой жизни на нем лежит слишком много ответственности. Он поднимает руки и отступает. — Я просто не знаю, Картер, что мне с тобой делать. С тех пор, как ты родился, мы всегда находили общий язык. Но при этом у меня никогда не хватало для тебя отцовского авторитета. Поразительная двойственность моего положения. Ты все решаешь за себя сам! Так что же? |