Книга Боевой 1918 год, страница 41 – Владислав Конюшевский

Я поморщился:

– Паллиатив, но как для нынешней ситуации – достаточно изящно вывернулись. А что с летёхами делать? В смысле со взводными? Их кто присваивает?

– Командир подразделения, начиная от ротного уровня. Училищ все равно нет, а взводными в основном становятся бывшие унтера да прапорщики с поручиками. И ротный в первую очередь заинтересован, чтобы у него нормальные подчиненные были. Так… что у нас еще?

Я ухмыльнулся:

– Деньги. А то у атамана золотой запас заканчивается понемногу. Конфискациями же заниматься, не хочу. – После чего, перефразировав книжного мафиози, добавил: – Деньгами и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто пистолетом.

Иван кивнул:

– Тоже привез. Золото в монетах и бумажные деньги. Все неподотчётное, так что можешь тратить смело.

– Однако! Добрался-таки до дворца Трубецких-Нарышкиных? Конвертировал буржуйские накопления?

Седой фыркнул:

– Не-е… Тот клад пока пусть полежит. А это с моих муток…

Я удивился:

– Если не секрет, что ты там такое мутишь, что вот такие бабки поднимаешь?

Жилин расплылся в улыбке:

– Ну дык, я ведь не только вояка с квадратной головой и извилиной в форме фуражки. Так вышло, что еще и немножко ученый. И знаю, где это самое золотое дно находится. Я ведь не только р-р-революционной борьбой эти годы занимался. Еще и прогрессорствовал понемногу. То там, то тут. Конкретно вот эти бабки – малая часть самых свежих отчислений.

– За что?

Иван только что нос не задрал, раздуваясь от гордости. Выдержал паузу и, подняв палец, произнес лишь одно слово:

– Антибиотики.

Я подпрыгнул:

– Получилось-таки?

– А то! Все-таки три года пыхтели, даже имея практически все данные.

Тут меня взволновал другой вопрос:

– А западники не стырят?

– Конечно, попытаются. Но кто же им даст? У нас патенты во всех странах. Куча деньжищ на это ушло…

– Ты не духарись. Они же беспредельщики. Санкции включат, сами патенты оспорят. Мало ли рычагов? Тем более сейчас и против нас…

Улыбка Седого превратилась в хищный оскал:

– Это тоже учтено. Пусть вводят. Зато в Англии, Америке и Швейцарии у меня фармакологические компании, пока крохотные, но люди там сидят вельми серьезные. А главное, что все граждане своих стран. Так что обрыбятся буржуины. Санкции против России, разумеется, введут, но деньги мимо нас все равно не пролетят.

– А «серьезные люди» не кинут?

– Нет – гарантия.

Жилин объяснять ничего не стал, но было понятно, что от возможного обмана он как-то застраховался. И помня наши девяностые, страховка эта железобетонная. Поэтому лишь уточнил:

– Производство уже начато?

– Угу. Сейчас и тебе малость привез. Для налаживания отношений. Сам говорил, что не только пистолетом действовать надо. Люди тут еще совесть не потеряли, да и чувство благодарности не совсем атрофировалось. Поэтому любой безнадежно больной, как противник, так и союзник, в твоих руках. Много интересных вариантов можно провернуть.

– Ну, это само собой. А схема использования?

Седой успокаивающе отмахнулся:

– Я и доктора грамотного притащил. Так что не волнуйся.

Вот офигеть. Действительно, попаданец зря времени не терял. Да тут только доходы от лекарств будут затмевать все мои клады. А сколько у него еще начинаний, о которых Жилин не распространяется? И насчет вариантов он в точку сказал. Тут ведь любой противник на очень многое пойдет, чтобы вытащить своих близких практически с того света. Вот уж действительно – грамотный мужик. А я его заучкой, из-за красных дипломов, держал. Не-е-е, это не заучка. Это спец высочайшей квалификации. Не то что я – башку ворогу снести или хитрый заряд заложить… С другой стороны, чего себя принижать? У нас ведь впереди что? Правильно – революция моторов! Так что и у меня будет возможность себя показать. Поэтому не стал особо петь дифирамбы собеседнику, а просто, хлопнув его по плечу, ответил:

– Слов нет. Молодчага! Долго распространяться не буду, просто знай, что сейчас у меня внутри лишь восхищенные маты от переизбытка эмоций!

Весь вид сияющего Ивана говорил: «Да, я такой. Хвалите меня. Хвалите!» Но председатель ВЦИК довольно быстро взял себя в руки и, не переставая улыбаться, опять полез в кофр:

– Тут у меня еще кое-что для тебя есть.

После чего извлек знакомое зеленое яйцо «лимонки». И отдельно положил не менее знакомый запал. У меня даже челюсть отвисла. Схватив запал, я уточнил:

– УЗРГ? Замедление какое?

– Шесть-семь секунд. От погоды зависит. С замедлителем еще мучаются… Но думаю, скоро доведем до нормального. Да и с начинкой самой гранаты пока не очень. Все технологические цепочки прервались, поэтому, сам понимаешь, начиняют тем, что есть. Из-за этого и срабатывает не всегда. С корпусом тоже траблы. Бывает, что рвет не по насечке, а просто на две или три части.

Блин, да даже это уже не просто шаг, а огромный прыжок вперед, так как нынешние российские гранаты… В общем, чтобы ее просто взвести, надо два раза помолиться, потом станцевать менуэт и вспомнить восьмую страницу таблиц Брадиса. Если вы думаете, что я преувеличиваю, то зря. Преувеличения тут – чуть. У меня голова кругом пошла, когда мои матросики объясняли правила пользования гранатой Рдултовского. И я к ней до сих пор опасаюсь прикасаться.

– А фрицевские колотушки есть?

– Есть. Но проблема та же – в самой взрывчатке. Только «лимонка» ведь удобнее? В ней хоть запал не терочный…

Согласно «угукнув» и подкинув в руке рубчатое яйцо, я в восхищении покачал головой:

– Ну ты могёшь!

– Не могёшь, а мо́гешь!

Мы рассмеялись и решили сделать перерыв на пожрать. По пути прихватили комиссара с замом.

А после ужина, озадачив подчиненных, я отправил их в казармы, сказав, что сам остаюсь здесь. Мужики покивали и удалились, а мы с Жилиным, как обычно (да, это уже превращается в традицию), засели на всю ночь. Говорили и про лекарства, и про общую обстановку. Опять обсуждали дальнейшие планы и способы их решения. При этом Иван между делом освещал разные непонятные нюансы. Вот, к примеру, Брестский мир. Я знал, что в моем времени это был грандиозный просчет большевиков. Вернее, не только большевиков, а всей их революционной камарильи (потому как тогда в правительстве кого только не было). Именно из-за этого мира были потеряны огромные территории, а многие офицеры-фронтовики встали на сторону белых.

Но оказывается, это даже не большевики так обмишурились. Это «небратья» постарались в первую очередь. Да-да. Те самые потомки копателей Черного моря настолько возжелали самостийности, что их свежеиспеченная Рада, долго не рассусоливая, заключила с немцами мир. Открыв при этом фронт кайзеровцам на всю его ширину. И все это приключилось во время очередного раунда переговоров (они ведь в несколько этапов шли). Большевикам тогда тупо деваться было некуда. Вот они и подписали все документы, опасаясь, что фрицы дойдут до Урала. Никто же не мог предполагать, что через полгода на Западе случится революция и война закончится. Не было тогда пророков.