Книга Тень, страница 94 – Адам Пшехшта

– Понятно. Сколько он должен Косцельскому?

– Около семи сотен злотых.

– Угу… в таком случае принеси мне три тысячи в банкетный зал, но исключительно монетами.

– Что ты хочешь сделать? – беспокойно спросила Наталия.

– Уладить дело наших дорогих родственничков раз и навсегда, – холодно ответил алхимик. – Идем.

* * *

Вечеринка прошла без эксцессов, Рудницкий вручил цветы и поблагодарил жертвователей, Метельские все время держались в стороне. Однако несмотря на то, что церемония закончилась, никто не спешил покидать зал. Судя по всему, сарафанное радио сработало, и публика ждала развлечения. Как только алхимик взял жену под руку и направился к выходу, толпа заволновалась, и на подиум вышли несколько человек.

– Это Метельские, – прошептала ему на ухо Наталия. – И двое незнакомых мужчин.

– Наталия, дорогая! Как давно мы не виделись! – воскликнул один из мужчин.

Рудницкий по голосу оценил его возраст приблизительно на пятьдесят. «Значит, это старший Метельский», – подумал он.

– Может, представишь нас? – громко произнес он.

– Это муж моей тетки, Люциан Метельский, – ответила Наталия. – После смерти моих родителей они стали опекунами моего состояния, – добавила она с сарказмом.

– С разрешения! – запротестовал мужчина. – Это нормально, когда близкие родственники занимаются наследством семилетней девочки.

– И что случилось с этим состоянием? – нежно спросил алхимик.

– Вы не имеете права…

– Имею! – прервал его Рудницкий. – Это естественно, что меня интересует состояние моей жены. Не то чтобы мне нужны были деньги, но для порядка. Я понимаю, что вы управляли ее имением до ее совершеннолетия. Я хотел бы вас сердечно поблагодарить за ваш труд и спросить, когда вы вернете его моей жене. Клянусь, что она уже взрослая.

Метельские молчали, зато среди собравшихся слышался шепот и приглушенное хихиканье.

– И я не понял, – продолжил алхимик. – Вы сказали, что долго не виделись с моей женой, и я тут подумал: а почему? Ведь семья должна держаться вместе?

– Моя кузина сбежала из дома, – буркнул молодой, явно пропитый тенор.

– В семь лет? И вы не виделись с того времени?

– Ну да! – подтвердил молодой человек.

– Это мой кузен, Збигнев, – проинформировала Наталия.

– И вы ее не искали? Не беспокоились о судьбе маленькой девочки?

– Конечно же, искали! – заверил Люциан Метельский. – К сожалению, безуспешно.

– Это возмутительно! – воскликнул Рудницкий. – Сегодня же навещу комиссара… извините, уже начальника полиции Терлецкого. В актах точно будет фамилия офицера, который занимался этом делом. Я прослежу, чтобы его привлекли к ответственности!

– Но мы это… сами…

– Что?

– Мы думали, что сами ее найдем…

– Я правильно понимаю, что вы не сообщили в полицию об исчезновении семилетней девочки?

В этот раз в зале раздались возгласы возмущения, и люди отступили, создавая круг вокруг Метельских. Даже мужчины, сопровождавшие их, затерялись где-то в толпе.

– Да ладно, я вижу, что кузина прекрасно справилась и сама! – небрежно воскликнул Метельский-младший.

– И как ты справлялась? – спросил жену Рудницкий.

– Несколько дней ночевала на улице, потом полиция забрала меня в отделение, а там меня нашла госпожа Росси из фонда Зноемских, – рассказывала Наталия дрожащим голосом.

– Ты правда сбежала из дома?

– Нет, тетка отвезла меня в Варшаву и оставила на улице.

– Это возмутительно! – закричал Люциан Метельский. – Неблагодарная! Так нас оговаривать! Столько лет заботы, и такая черная неблагодарность!

– Кстати, о заботе, что с имением моей жены?

В ответ было молчание.

– Вы же знаете, что это можно легко установить. Достаточно обратиться в суд. Как мужу Наталии, мне предоставят все документы. К тому же вы же знаете этих чиновников! Они отдадут копии документов даже постороннему человеку за несколько копеек!

Оживленный шум в зале свидетельствовал о том, что реплика алхимика попала в благодатную почву.

– Ну так? – настаивал Рудницкий.

– Ну… мы вынуждены были продать имение, – признался Люциан Метельский.

– Продать чужое имение? Собственность ребенка, о котором вы должны были заботиться?

– Обстоятельства… Судьба вынудила… – пробормотал ошеломленный поворотом дела мужчина.

– Ну что ж, я понимаю, что вы хотели публично извиниться перед моей женой, что не смогли выполнить обязанности опекуна, – подытожил алхимик. – Жаль, но мы прощаем вас по-христиански. Правда, дорогая?

– Да, – выдавила из себя Наталия.

– А сейчас, простите нас, мы попрощаемся, моя жена плохо себя чувствует.

– Позвольте! – отозвался молодой Метельский. – Не так быстро! Мы должны поговорить!

– Я думаю, что нам больше не о чем разговаривать, – холодно ответил Рудницкий.

– Есть! Семья есть семья, а нам нужны деньги!

Рудницкий едва сдержался от довольной ухмылки: в обществе никогда открыто не говорят о деньгах, считалось, что у каждого джентльмена они есть. Особы, нарушавшие этот принцип, – наименьшее – получают негативное осуждение, а иногда и отвержение.

– И что же случилось?

– Об этом мы можем поговорить лично.

– Это не я начал эту публичную дискуссию, – заметил алхимик. – Вы же могли просто навестить нас. А сейчас, если вам есть что сказать, так говорите здесь.

– Я уже сказал! – взорвался кузен Наталии. – Нам нужны деньги!

– Зачем?

– А вы дадите, если я скажу? – с хитрым прищуром спросил нетрезвый молодой человек.

– Дам.

– Отец проиграл большую сумму денег в карты. А вы же понимаете, карточный долг – это долг чести.

– Сколько?

– Тысячу злотых, – быстро ответил старший Метельский.

– Кому вы проиграли?

– Графу Косцельскому.

– Неправда! – отозвался знакомый голос. – Господин Метельский проиграл мне только семьсот злотых.

В зале послышались возмущенные крики «скандал» и «неслыханно». Лишь через минуту Рудницкому удалось успокоить собравшихся.

– Как я и обещал, я помогу вам, но прошу больше не рассчитывать на это, – сказал он, обращаясь к Метельским. – Как господин Збигнев точно выразился: семья есть семья. Поэтому я прощаю людей, обидевших мою жену. В этот раз! – твердо подчеркнул он. – А вот и деньги! Маевский!