Онлайн книга «Игра не для всех. 1941»
|
– Карташов, чего так долго возитесь?! – Двоих выбили, товарищ лейтенант! – Бери пулемет и сюда бегом! Петров пусть остается! – Есть! Ну, с пулеметчиком мы живо оставшихся гадов задавим! …Подумал я прежде, чем за хлесткими хлопками винтовочных выстрелов различил гул приближающегося мотора… Оглушительная лающая очередь ударила от дороги. Неудачно показавшегося из-за сруба Володю Карташова она рвет буквально на куски, забрызгав полстены дома его кровью. В ужасе вытаращившись на бесформенный кусок мяса с торчащими из него костями, пару секунд назад бывший моим живым соратником, я замер в оторопи, не в силах пошевелиться. Такого беспросветного ужаса я не испытывал еще никогда в жизни. – Это игра… Это игра… Это всего лишь игра… Я повторяю эти слова как мантру, цепляясь за их смысл ускользающим во тьму забытья сознанием, словно утопающий за спасательный круг. Конечно, такого в жизни не бывает, не бывает, это все не по-настоящему… С живым человеком такого просто не может произойти… И что за хрень могла такое сотворить?! Неожиданно мне на помощь приходит помощник: 20-миллиметровая автоматическая пушка KwK.30 L/55 с длиной ствола 1100 миллиметров. Питание орудия магазинное, в расчете на 10 выстрелов. Практическая скорострельность шестьдесят – сто выстрелов в минуту. Для стрельбы использовались бронебойные снаряды PzGr с начальной скоростью 780 м/с. Она установлена на броневик? Германский легкий бронеавтомобиль Leichter Panzersp hwagen (2 cm), Sd.Kfz. 222, в СССР известный также под названием «Хорьх» (по имени завода-производителя Horch в Цвиккау). Разработан в середине 1930-х годов на роль разведывательной или штабной машины. Лобовая броня корпуса и башни 14,5 миллиметров, борта 8 миллиметров, корма 5 миллиметров (только корпус). Башня усеченной пирамидальной формы с открытым верхом, вооружение – помимо автоматического орудия спаренный с ним пулемет MG-34. Прицел телескопический T.Z.F.3a. Экипаж – три человека. Твою ж дивизию, как с этим монстром стальным драться? Помощник, сумевший удержать мое сознание на плаву, уже не успевает ответить: рядом на поленницу падает лейтенант, сжимающий в руке «колотушку», мною же ему и выданную. – Срочно, давай быстрее свою! Буду вязать связку противотанковую! Нехорошее предчувствие сжимает сердце – даже очень физически сильный человек не метнет связку из двух гранат М-24 и одной оставшейся у командира РГД-33 дальше, чем на десять метров. То есть летеха планирует подпустить броник на десять метров? Три раза ха! Да «Хорьх» нас уже с трехсот достанет автоматической пушкой, прошибающей бронебойные плиты до двадцати миллиметров толщиной! Помощник, какие средства борьбы есть с этой хренью? Некорректный вопрос. Что?! Твою ж… Так, ладно: какие имеющиеся в распоряжении пехотинцев средства могут помочь справиться с бронеавтомобилем? Противотанковые ружья, крупнокалиберные пулеметы, противотанковые связки, бутылки с коктейлем Молотова, бронебойные патроны к обычным пулеметам, если бронеавтомобиль будет развернут к вам бортом или еще лучше – кормой. Понятно… Вариантов нет. Между тем Перминов, отчаянно сматывающий связку из гранат и какой-то тряпки, смотанной в жгут, нет-нет да высовывается из-за поленницы. Поймав мой вопросительный взгляд, он зло проговорил вполголоса: – Фрицы зашевелились. Сейчас наверняка к нам сунутся под прикрытием броневика. Тот и головы поднять не даст, а немцы нас гранатами закидают! – Значит, как приблизятся, нам нужно раньше их гранатами приголубить! Лейтенант, согласно кивнув, достает трофейное «яйцо» – тоже, кстати, из моих запасов. Согласно кивнув, я вытягиваю свое из ставшего теперь пустым подсумка. Посмотрев на Олю, командир требовательно приказал: – Мещерякова, аккуратно выгляни за поленницу и проследи за немчурой. Как приблизятся к нам метров на тридцать, говоришь нам и бегло стреляешь в их сторону – просто высаживаешь магазин, не целясь! Они залягут, а мы их гранатами закидаем! Поняла? Супруга безмолвно, сосредоточенно кивает, с отчаянной решимостью сжав пистолетную рукоять, но тут же в разговор встреваю я: – Во-первых, она Самсонова! Во-вторых, Миша, сам смотри за фрицами и сам стреляй! А я две гранаты брошу! Лицо погранца исказилось в бешеном оскале: – Нам секунда на бросок, Самсонов! Секунда! А ей только руку высунуть и на спуск нажать, хоть три раза! Ты же две штуки сразу бросить не успеешь, тебе еще понять куда метать нужно! – Рома, я сделаю! Не успел я и слова возразить, как супруга оттолкнулась от меня спиной и ловко по-пластунски переползла к дальнему от нас углу поленницы. Осторожно выглянув за край, казачка тут же отдернула голову и взволнованно прошептала: – Идут, вдвоем! Развернувшись к летехе, я зло выпалил ему в лицо: – Если с ней что случится… Однако Перминов жестко обрубил мой выпад: – В живых сначала останься, боец! Соломатина в руку ранило, Петров нам сейчас не поможет, ему своего фрица снять нужно. На троих соображаем, Рома, сейчас все бойцы! Ответить я не успеваю – раздается очередь пушки подъехавшего броневика, которая, правда, приходится на дом лесничего, прошив его стену несколькими попаданиями… И не прекратила еще лаять автоматика орудия, выбрасывая в нашу сторону двадцатимиллиметровые бронебойные болванки, как раздался отчаянный возглас Ольги: – Бегут! Девушка тут же начинает стрелять, и одновременно с этим я рву шнур «яйца» и разом встаю. Страх за любимую и отчаянное желание ее защитить заглушает ужас быть разорванным немецкими снарядами… Заметив залегающих метрах в двадцати пяти от нас фрицев, как раз выскочивших за деревья, мешающие точному броску, что есть силы метаю гранату. Синхронно со мной бросает «яйцо» и командир – и практически сразу верхние плошки поленницы сносит ударившая с броневика очередь МГ. Не дожидаясь результата взрывов, я рывком бросаюсь к Ольке и, отчаянно дернув ее за руку, увожу назад к дому лесничего – как раз туда, где лежат останки Карташова. Но сейчас не до ужаса и брезгливости, сейчас лишь бы выжить, лишь бы успеть добежать, пока немцы перезаряжают пушку… …Сзади вновь раздается лай орудийной автоматики… Но мы успеваем добежать, буквально нырнув за угол сруба, и тут же продолжаем бег, направившись к Петрову. Если он замочил своего фрица, можно сваливать отсюда нафиг – до стены деревьев хотя бы добежать, а уж там, глядишь, и оторвемся! Однако разглядев, что недавний конкурент распластался на земле с лужей крови у головы, я замедлил шаг, лихо матерясь от неожиданности и испуга. Не сошлось у погранца с фрицем, не он завалил врага, а наоборот… А секунду спустя из-за угла дома лесничего показался здоровенный немец. |