Книга Выбрать волю, страница 80 – Мария Берестова

— Бедное дитя! — вздохнула княгиня. — Ты так любишь своего отца, что в упор не замечаешь того, что он с тобой сделал.

— Он ничего со мной не сделал! — возмущённо вскочила Эсна.

Пусть в её голове образ отца и упал с немыслимой высоты пьедестала, чернить его она никому не позволит!

— Он сделал из тебя удобную ему дочь, — невозмутимо встала княгиня, не впечатлившись её вспышкой. — Выпестовал в тебе послушание и угодливость, задавил жизнь и бунтарский характер. Очнись, Эсна. Ты только недавно вновь научилась дышать.

Она прижала дрожащие ладони к вискам и зажмурилась.

— Уйдите! — потребовала она срывающимся ломким голосом. — Уйдите, я не желаю вас слышать!

Глаза она открыла только после того, как хлопнула дверь, знаменуя уход княгини.

С тяжёлым вздохом Эсна села прямо на пол и обхватила себя руками. Судорожно раскачиваясь, она повторяла себе под нос:

— Неправда. Неправда.

Но что-то внутри неё говорило: правда, и ещё какая.

...они так и приходили к ней, все. Княгиня, Анхелла, звёздная бабушка, остальные дамы. Несколько раз заглядывал Дерек, виновато топтался у дверей и уходил. Каждый вечер приходил Грэхард, впервые в жизни чувствующий себя настолько беспомощным.

На третью неделю он стал приводить врачей, священников, жриц, знахарок — каждый день новых. Первый врач предложил пустить больной кровь, на что владыка чуть не задушил его в ярости: Эсна была такой бледной и худенькой, что пустить ей кровь казалось равносильно — убить. Другой врач предлагал солнечные ванны и свежий морской воздух; но уговорить Эсну выйти из её покоев не смог никто, а тащить её силой, когда она в таком состоянии, владыка поостерёгся.

Священник с умным видом заверил, что на госпоже порча. Для её снятия он притащил кучу благовоний и разжёг их во всех углах; бедная Эсна тут же закашлялась, а Грэхард так бушевал, что вырвал незадачливому служителю полбороды и вытолкал взашей вместе с благовониями.

Жрица Богини никакой порчи не нашла, но сказала, что больную нужно поддержать молитвой. Собрав целый конклав сестёр по служению, она организовала хоровое пение прямо в покоях Эсны. Здесь уж та удивила всех новой эмоцией: забила поющих бедолажек подушками. Грэхард понятливо вытолкал тех, до кого не дошло сразу.

Знахарка оказалась самой толковой из всех. Оставила рецепт укрепляющего отвара из трав и свалила поскорей. Отвар, правда, не помог. Но, во всяком случае, никто не бушевал.

Ситуация в Цитадели стала крайне нервной. Владыка срывался по любому пустяку, и никто не смел лишний раз показаться ему на глаза. Даже Дерек предпочитал держаться от него подальше, выискивая себе задания в самых отдалённых уголках крепости.

В один из дней он решительно разбирал хлам на чердаке Южной башни второго контура. Хлам этот копился там десятилетиями и вряд ли представлял хоть какой-то интерес. Разодранные ремешки, погнутые мечи, стрелы без наконечника, разбитые кружки и тарелки, сгнившие покрывала и многое другое могло продолжать лежать здесь тем же самым образом. На самом деле, Дерек даже не выкидывал ничего, так, сортировал немного.

— Господи, опять ты! — разозлился он, в четвёртый раз натыкаясь на одну и ту же кожаную накладку — впрочем, это ему казалось, что это одна и та же, на деле это была четвёртая такая, — и раздражённо отбрасывая её через плечо куда-то к выходу.

— Неожиданно, — раздался за его спиной хмурый голос Грэхарда, которому этой накладкой прилетело.

— Твоё ты повелительство! — со скрипом разогнулся Дерек, пронзая правителя далеко не дружелюбным взглядом. — Ты-то чего сюда залез?

Рыкнув что-то невразумительное, Грэхард поискал глазами какое-нибудь сидение и пошёл было к нему, но Дерек предостерёг:

— Там ножки нет, свалишься.

Вздохнув, Грэхард сложил руки на груди и остался стоять, с тоской разглядывая какой-то пыльный и поеденный мышами гобелен, наполовину прибитый к стене, наполовину спадающий складками на пол.

Дерек отряхнул руки.

Подумал, нагнулся и отряхнул колени.

Со стоном выпрямился и выразительно вздохнул.

— Она почти ничего не ест, — с глубокой тоской в голосе возвестил владыка, который в последнее время уделял отчётам о меню жены больше внимания, чем отчётам казначейства.

В бессилии опустив руки, Дерек вяло утешил:

— Ей требуется время.

Но голос его звучал слишком неуверенно и ломко, чтобы кого-то утешить.

— Князь не виноват, — вдруг решительно сказал Грэхард, пронзая Дерека мрачным взглядом. — Нужно найти доказательства и предоставить ей.

Тот развёл руками, соглашаясь с тем, что идея здравая и рабочая.

Два дня они на пару придумывали и составляли доказательства, подделывали документы и подговаривали свидетелей. Оба чувствовали себя весьма оживлённо: им казалось, что они наконец делают что-то стоящее, что поможет им вернуть их солнечную и живую Эсну.

На третий Дерек ворвался в её комнаты с громким и радостным криком:

— Эсна, Эсна! Смотри, что мы нашли! — размахивая для наглядности внушительной бумагой.

Отвлёкшаяся от своих терзаний Эсна бумагу взяла. Искусно состаренный лист содержал в себе приказ о той самой рекогносцировке, подписанный генералом Свэрнестом — ещё одним погибшим в той битве военачальником.

— Он почему-то затесался в мои походные бумаги, — обстоятельно объяснил подоспевший Грэхард, нёсший в руках огромный кожаный баул, реально наполненный самой огромной кучей разносортных бумаг. — Ума не приложу, зачем его туда запихнули!

Эсна удивлённо взглянула на баул, который с громким стуком был устроен возле её постели.

Затем перевела взгляд с лица одного заговорщика на другого. Оба они выглядели возбуждённо и радостно.

Эсна не была особо проницательной, но и эти двое оказались дрянными актёрами.

— Уйдите, пожалуйста, — слабо попросила она, откладывая принесённый ей документ.

Заговорщики удивлённо переглянулись.

— Но как же... — попытался воспротивиться Дерек. — У нас ещё и свидетель есть, вон, за дверью ждёт!

Наличие невесть откуда всплывшего свидетеля окончательно убедило Эсну, что ей лгут.

— Просто уйдите, — слабо попросила она, откидываясь на подушки.

Показав глазами на баул, Грэхард без слов велел Дереку подобрать реквизит и свалить.

Тот понятливо кивнул, с трудом ухватил тяжёлый короб и скрылся.

Грэхард остался.

Присев на кровать жены, он взял её за руку. Та вяло попыталась высвободить свою ладонь, но сил не хватило.

— Эсни... — проникновенно начал Грэхард.

— Прекрати, — сухо оборвала она его и больным ломким голосом спросила: — Зачем вы мне лжёте? Зачем вы мне всё время лжёте?