
Онлайн книга «Призраки грядущего»
![]() Салида кивнул: — Достань своему другу новую саблю. Эту я отвезу князю. — А как же я? И как же вы? — Отправляйся куда хочешь, Чареос, и благослови тебя Исток. А я... кто знает? Я не всегда командовал гвардией — в жизни есть и другие занятия. Но боюсь, что князь пошлет за тобой других. Там, где дело касается тебя, разум ему изменяет. — Будь осторожен, Салида. — Непременно. Этот мир создан для осторожных людей, — сказал Салида, кивнув на поле битвы. Из трактира вытаскивали тела, оставляя кровавые следы на половицах. Восточная часть зала превратилась в лазарет, где солдаты зашивали и перевязывали друг другу раны. Жена хозяина хлопотала около мужа. Наза, весь белый, с глубокой раной в плече и шишкой на голове, еще не оправился от потрясения. Женщина устало улыбнулась Чареосу: — Спасибо за помощь, сударь. Они бы меня наверняка убили. — Чего они хотели от вас? — Лесорубам завтра должны платить жалованье. Серебро спрятано тут, у нас. Рабочих четыреста человек, а платят им четыре раза в год — сумма внушительная. — Понятно. Можно мне взять на кухне немного еды? Мы с приятелем так и не ели. — Сейчас вам что-нибудь приготовлю, — всполошилась хозяйка. — Не надо. Оставайся с мужем, я и сам отлично управлюсь. — Вы очень добры, сударь. На кухне перевернули столы и перебили посуду, но большой горшок, где тушилось жаркое, еще шипел на плите. Появилась служанка, маленькая и хрупкая, с темными вьющимися волосами. Она присела перед Чареосом: — Что прикажете, сударь? — Подай в верхнюю комнату еды — жаркого, хлеба, чего угодно. Вина тоже принеси и захвати пять кубков. И еще полотна на бинты. Только скорее, хорошо? — Он дал ей серебряную монетку, и она снова присела. Чареос вернулся в свою комнату. Финн сидел на широкой кровати, смачивая рану на голове Маггрига. Порез был мелкий, но на виске вздулся кровоподтек. Бельцер устроился у огня с кувшином пива, Киалл стоял у окна, глядя на место побоища. Он сам себя удивил, когда повел лесорубов на врага, — его в тот миг охватило небывалое возбуждение, и все страхи как рукой сняло. Теперь он чувствовал себя воином. Какое голубое небо, как чист и свеж воздух! Он улыбнулся Чареосу и перевел взгляд на Бельцера. Да, этот малый урод, но топором машет, как сказочный великан. Маггрига и Финна Киалл в деле не видел, но одно лишь то, что он находится в одной комнате с героями Бел-Азара, наполняло его гордостью. Служанка принесла еду, однако Киалл больше не чувствовал голода. Бельцер взял свою долю, а Чареос сел напротив него, глядя в огонь. Финн перевязал Маггригу голову, и тот уснул. Никто не разговаривал. Киалл пододвинул себе стул и сел. У него начали дрожать руки, к горлу подкатила дурнота. Чареос, заметив это, передал ему краюху черного хлеба. — Поешь-ка. — Киалл кивнул, стал жевать корку, и тошнота прошла. — Ну и что же дальше? — спросил Бельцер, отставив в сторону пустой кувшин. — Опять рубить дрова и колошматить дровосеков? — А тебе чего бы хотелось? — отозвался Чареос. — Я хочу, чтобы все стало опять как было. — Ничего уже не будет так, как было. И скажу тебе, дружище Бельцер, — так никогда и не бывало. — И ты полагаешь, я это пойму? Ты всегда был большим умником. Но все это чушь собачья. Я еще не стар и со всяким справлюсь. Могу выпить целое озеро пива, а потом поднять над головой мешок с песком, а в бою против меня и вовсе никто не выстоит. — Может, оно и так, — согласился Чареос, — но ты уже не молод. Сколько тебе, пятьдесят? — Сорок восемь. Это еще не старость. — Это больше, чем было Калину в Бел-Азаре. А разве ты не советовал ему отправиться домой и предоставить воевать молодым? — Я просто шутил. И я тогда еще не знал того, что знаю теперь. Боги, Чареос, должно же в жизни быть хоть что-то для меня! Чареос растянулся на стуле, протянув ноги к огню. — У меня есть сейчас одно дело, — сказал он. У Бельцера заблестели глаза. — Расскажи! — Я помогаю молодому Киаллу освободить женщину, похищенную надренами. — Благородную даму? Принцессу? — Нет, деревенскую девушку, дочь свинопаса. — Что такое? В чем же тут доблесть? Надрены воруют женщин веками. Кто воспоет спасение дочери свинопаса? — Никто — но если ты предпочитаешь остаться здесь и колоть дрова... — Я этого не говорил — нечего мне подсказывать. Чья шайка ее украла? — Неизвестно. — А в какое становище они направились? — Тоже не знаем. — Если ты смеешься надо мной, я тебе шею сверну. А что же вам известно? — Что она похищена. Остается только найти ее и вернуть обратно. — Тебе нужен Покрытый Узорами — а он ушел. Может, его уже и в живых-то нет. — Я тоже о нем думал, — кивнул Чареос. — Я поеду в Долину и поищу его — если ты не предложишь ничего получше. — Что угодно лучше, чем это. Они снимут с тебя голову и высушат, чтобы носить на поясе. Ты даже их языка не знаешь. — Зато ты знаешь. — Мне надо еще выпить, — заявил Бельцер и вывалился из комнаты. — Кто такой этот Покрытый Узорами? — спросил Киалл. — И что это за Долина? — Врата в иной мир, — ответил ему Финн. — И только умалишенный отважится соваться туда. Что ты затеял, Чареос? Ничья нога не ступает в эту Долину. — Что поделаешь, Финн. Мы не сможем выполнить то, что задумали, пока не найдем человека, способного странствовать путями духа. А известен ли тебе хоть один такой же, как Окас? — Нет, — признался Финн. — Но Долина? Я даже ради спасения собственной души не пошел бы туда. И Бельцер не пойдет. Там не любят непрошеных гостей. — Я с тобой, — заявил Киалл. — Я пойду куда угодно, лишь бы найти Равенну. — А ведь и мы когда-то были такими, — задумчиво произнес Финн. — Это просто диво, Мастер, что мы еще живы. Но если тебе неймется умереть, почему бы просто не прыгнуть с утеса или не вскрыть себе вены острым ножом? Покрытые Узорами убьют тебя медленно — сам знаешь. — Прекрасно знаю, Финн, — улыбнулся Чареос, — и без Бельцера туда не пойду. Окас почему-то питал к нему привязанность. — Возможно, тут все дело в запахе. Окас — единственный известный мне человек, от которого воняло еще хуже, чем от нашего великана. Но так оно или нет, меня туда калачом не заманишь. — Что же там такого страшного? — спросил Киалл. Финн почесал бороду. |