Книга Воронята, страница 27 – Мэгги Стивотер

– Моя дочь, Блу, будет присутствовать в комнате, если вы не против. При ней картина становится более ясной.

Без особого интереса взглянув на Блу, мужчина влез на стол, который скрипнул под его весом. Он что-то проворчал, пытаясь выкрутить упрямую лампочку.

– Ага, вы поняли, в чем проблема, – сказала Мора. – Кстати, как вас зовут?

– Может, обойдемся без имен? – спросил гость, дергая лампочку.

Мора ответила:

– Мы экстрасенсы, а не стриптизерши.

Блу рассмеялась, а гость нет. Она подумала, что это нечестно с его стороны: может, шутка была не лучшего тона, зато смешная.

В кухне резко посветлело, когда незнакомец вкрутил на место новую лампочку. Не сказав ни единого слова, он ступил на стул, а оттуда на пол.

– Всё конфиденциально, – заверила Мора и жестом попросила его следовать за ней.

Войдя в гостиную, клиент с чисто научным интересом посмотрел вокруг. Его взгляд скользнул по свечам, растениям в горшках, курильницам, затейливому канделябру, простому деревянному столу, который стоял в центре комнаты, кружевным занавескам и, наконец, остановился на фотографии Стива Мартина.

– С автографом, – с несомненной гордостью сказала Мора, заметив, на что он смотрит. – А, Калла.

Калла влетела в комнату, явно сердясь на то, что ее потревожили. На губах у нее была помада опасного сливового цвета, поэтому рот Каллы напоминал маленький, плотно сжатый бриллиант, поместившийся под острым носом. Калла устремила на мужчину пронизывающий взгляд, который проник в глубины его души и обнаружил в ней желание. Затем она достала с полки над головой Моры колоду карт и плюхнулась на стул. Комната сделалась намного меньше, чем пять минут назад. И, в основном, из-за Каллы.

Персефона добродушно произнесла:

– Садитесь.

А Калла нелюбезно добавила:

– Что вы хотите знать?

Мужчина сел. Мора устроилась напротив, так что Калла и Персефона (и волосы Персефоны) оказались по обе стороны от нее. Блу, как всегда, присела на некотором расстоянии.

– Я бы не хотел говорить, – ответил мужчина. – Может быть, вы сами мне скажете.

Сливовая улыбка Каллы сделалась прямо-таки дьявольской.

– Может быть.

Мора подтолкнула ему колоду карт и велела их перетасовать. Он сделал это ловко и без особого смущения. Когда он закончил, Персефона и Калла сделали то же самое.

– Вы уже бывали у экстрасенсов, – заметила Мора.

Он издал лишь слабый утвердительный звук. Блу поняла: гость боялся выдать хоть что-то, из опасения, что они смошенничают. И все-таки он вряд ли был скептиком. Просто он не доверял им.

Мора забрала колоду. Она пользовалась этими картами, сколько Блу себя помнила, и от частого использования они разлохматились по краям. Это были самые обычные карты Таро – необычными их делала Мора. Она выбрала десять карт и выложила их на стол. Калла сделала то же самое со своей чуть более новой колодой – она заменила ее несколько лет назад после несчастного случая, который отбил у нее желание пользоваться предыдущим комплектом. В комнате было так тихо, что слышалось шуршание карт по неровной, щербатой поверхности гадального стола.

Персефона держала карты своими длинными-длинными пальцами, многозначительно глядя на мужчину. Она выложила на стол всего две – одну в начало, другую в конец. Блу нравилось смотреть, как Персефона раскладывает карты: четкое движение руки и тихое «с-с» наводили на мысль то ли о фокусе, то ли о балетном па. Даже сами карты казались чем-то потусторонним. У Персефоны они были чуть больше, чем у Моры и Каллы, и с интересными рисунками. Тонкие линии и размытый фон лишь намекали на фигуры; Блу никогда не видела другой такой колоды. Мора однажды сказала дочери, что не стоит задавать Персефоне вопросы, ответ на которые не жизненно важен, поэтому Блу так и не узнала, откуда взялась эта колода.

Разложив карты, Мора, Калла и Персефона принялись изучать их очертания. Блу пыталась разглядеть что-нибудь через склоненные головы женщин. Она старалась не обращать внимания на то, что вблизи от клиента исходил одуряющий химический запах геля для душа. Того, который обычно продается в черной бутылке и рекламируется со словами «шок», «возбуждение» и «удар».

Калла заговорила первой. Она подтолкнула тройку мечей к гостю, чтобы он мог на нее взглянуть. Три меча на карте вонзались в темное, кровоточащее сердце цвета ее губ.

– Вы потеряли близкого человека.

Мужчина уставился на свои руки.

– Я потерял… – начал он, а затем спохватился и закончил: – …много чего.

Мора поджала губы. Бровь Каллы взмыла к волосам. Они быстро переглянулись. Блу достаточно хорошо знала обоих, чтобы истолковать эти взгляды. Мора спросила: «Что думаешь?» Калла ответила: «Дохлый номер». Персефона ничего не сказала.

Мора коснулась пятерки пентаклей.

– Денежные проблемы, – заметила она.

На этой карте мужчина с костылем ковылял по снегу под витражным окном, а идущая рядом женщина куталась в шаль.

Мора добавила:

– Из-за женщины.

Взгляд мужчины оставался невозмутимым.

– У моих родителей было значительное состояние. Мой отец оказался втянут в деловой скандал. Они развелись, и денег у них нет. Во всяком случае, для меня.

Он произнес это каким-то странно неприятным тоном. Безжалостная констатация факта.

Мора вытерла ладони о брюки и указала на другую карту.

– Теперь вы занимаетесь каким-то утомительным делом. Вы преуспеваете, но сильно устаете.

Его поджатые губы подтвердили правду.

Персефона коснулась первой карты, которую вытянула. Рыцарь пентаклей. Человек в доспехах смотрел в поле холодными глазами, сидя на коне и держа в руках монетку. Блу подумала, что если получше приглядеться, то на монетке видно какое-то изображение. Три изогнутых линии, удлиненный треугольник с клювообразными вершинами. Рисунок, который она видела на кладбище, когда его бездумно начертила Мора. И в тетради, забытой в «Нино».

Но нет, когда она пригляделась, на монетке оказалась всего лишь слабо намеченная пятиконечная звезда. Пентакль, в честь которого и называлась карта.

Наконец Персефона заговорила. Тихим и внятным голосом она произнесла:

– Вы что-то ищете.

Он резко повернулся к ней.

На карте Каллы, которая лежала перед Персефоной, тоже был рыцарь пентаклей. Блу подумала: как необычно, что две колоды согласились между собой. Еще более странно было видеть, что у Моры тоже выпал рыцарь пентаклей. Три рыцаря смотрели холодным взглядом в пространство.

Снова три.

Калла с горечью произнесла:

– И вы готовы сделать что угодно, чтобы найти это. Вы много лет потратили на поиски.