Онлайн книга «Легенда»
Надиры прорвались справа, отбросив Оррина и «Карнак» со стены на траву. Новые силы захватчиков хлынули в брешь. Друсс первым увидел опасность и взревел, предупреждая остальных. Срубив двух воинов, он бросился заслонить брешь своим телом. Хогун рванулся за ним, но ему загородили дорогу. Трое молодых кулов из «Карнака» сомкнулись вокруг старика, рубившего направо и налево, но их вскоре окружили. Оррин – без шлема, с расколотым щитом – стойко оборонялся с остатками своей полусотни. Отразив широкий замах бородатого кочевника, он обратным ударом проткнул врагу живот. Потом он увидел Друсса – и понял, что только чудо может спасти старика. – Ко мне, «Карнак»! – вскричал он, бросаясь в свалку. За ним ринулись Бреган, Джилад и еще двадцать человек, а следом бар Британ со своими носильщиками. Сербитар с половиной Тридцати пробивался к ним вдоль стены. Последний из молодых соратников Друсса пал с расколотым черепом, и старик остался в тесном кольце надиров один. Нырнув под взвившийся над ним меч, он сгреб надира за кафтан и ударил головой в нос. Чей-то меч рассек Друссу руку у плеча, другой разрезал кожаный колет над бедром. Прикрываясь оглушенным надиром как щитом, Друсс стал отступать к стене, но кто-то рубанул раненого топором и вышиб его из рук Друсса. Спасения не было – Друсс оттолкнулся от стены и нырнул в гущу надиров. Несколько человек рухнули под его тяжестью вместе с ним. Друсс потерял Снагу, схватил за горло ближайшего надира, сломал ему шею, прикрылся трупом и стал ждать неминуемого смертельного удара. Вот тело вышибли из рук – Друсс ухватился за чью-то ногу и повалил того, кому она принадлежала. – Эй, Друсс! Это я, Хогун. Друсс перевернулся и увидел Снагу в нескольких ярдах от себя. Он встал и схватил топор. – Еще бы немного… – сказал ган Легиона. – Да. Спасибо тебе! Молодец! – И рад бы согласиться, но это заслуга Оррина и «Карнака». Они пробились к тебе – уж не знаю как. Начал накрапывать дождь, и Друсс с радостью обратил лицо к небесам, закрыв глаза и открыв рот. – Опять они лезут! – завопил кто-то. Друсс и Хогун взошли на стену, почти ничего не видя из-за дождя. Сербитар увел Тридцать со стены, и они молча шагали к Музифу. – Куда их черт несет? – изумился Хогун. – Некогда гадать, – рявкнул Друсс и тихо выругался: снова разболелось плечо. Надиры ринулись на приступ. Но тут грянул гром, и в гуще их рядов сверкнуло пламя. Все смешалось, штурм захлебнулся. – Что это? – спросил Друсс. – В них ударила молния. – Хогун снял шлем и отстегнул панцирь. – А могла ударить и сюда – из-за этого проклятого железа. Вдали пропела труба, и надиры отступили к своим шатрам. Посреди долины образовалась громадная дыра, окруженная обугленными телами. Из ямы шел дым. Друсс обернулся и увидел, как Тридцать проходят в калитку Музифа. – Они знали, – произнес он тихо. – Что ж это за люди такие? – Не знаю. Дерутся они как черти – и в настоящий миг это все, что меня заботит. – Они знали, – повторил Друсс, качая головой. – Ну и что? – Много ли еще им известно? – Ты предсказываешь судьбу? – спросил Антахейма воин, сидевший рядом с ним под полотняным навесом. Там же приютились еще пятеро солдат из «Огня». Дождь стучал по холсту и стекал на камни. Сверху навес был пришпилен к стене, а внизу держался на двух копьях. Воины жались друг к другу. Кул Рабил увидел, что Антахейм идет один под дождем, и позвал его, несмотря на уговоры товарищей. Под навесом сразу сделалось неуютно. – Так как – предсказываешь или нет? – Нет, – улыбнулся Антахейм, снимая шлем и развязывая свои длинные волосы. – Я не маг. Я такой же, как и все вы, – просто прошел особую школу. – Но ты умеешь говорить без слов, – сказал другой. – Это против естества. – Для меня это естественно. – А в будущее заглянуть можешь? – спросил тощий солдатик, сотворив под плащом знак Хранящего Рога. – Будущих много. Некоторые из них я вижу, но не знаю, какое именно осуществится. – Как можно, чтобы будущих было много? – удивился Рабил. – Это не так просто объяснить, но я попытаюсь. Завтра некий лучник пустит стрелу. Если ветра не будет, она попадет в одного человека, если ветер поднимется – в другого. Стало быть, будущее каждого из них зависит от ветра. Я не могу предсказать, как будет дуть ветер, ибо это зависит от многих вещей. Я заглядываю в завтрашний день и говорю, что погибнут оба, – в то время как падет только один. – Какой же тогда прок от твоих способностей? – спросил Рабил. – Превосходный вопрос – я сам себе его задаю уже много лет. – А мы умрем завтра? – спросил другой. – Откуда мне знать? Впрочем, все мы умрем рано или поздно. Жизнь дается нам в дар не навсегда. – Ты говоришь «дар», – сказал Рабил, – значит, есть и даритель? – Есть. – Которому же из богов ты поклоняешься? – Мы поклоняемся Истоку всего сущего. Что ты чувствуешь после сегодняшнего боя? – В каком смысле? – Рабил закутался в плащ. – Что ты испытал, когда надиры отступили? – Не знаю, как сказать. Я чувствовал себя сильным. Радовался, что жив. – Остальные согласно закивали. – Ты ликовал? – Пожалуй. А что? – Первая стена называется Эльдибар, – улыбнулся Антахейм. – Знаешь, что означает это слово? – Разве оно что-то означает? – Конечно. Эгель, строитель этой крепости, выбил на каждой стене ее имя. «Эльдибар» значит «ликование» – здесь мы впервые встречаем врага. Здесь мы проявили мужество. Сила вливается в наши жилы. Враг отступает под напором наших мышц и наших мечей. Мы чувствуем, как подобает героям, восторг битвы, и предки взывают к нам. Мы ликуем! Эгель знал людские сердца. Хотел бы я знать, видел ли он будущее? – А что означают другие имена? – О них после. Негоже говорить о Музифе, когда мы сидим под прикрытием Эльдибара. – Антахейм прислонился к стене и закрыл глаза, слушая стук дождя и вой ветра. Музиф. Стена Отчаяния! Если недостало сил удержать Эльдибар, возможно ли удержать Музиф? Не удержали Эльдибар – значит и Музиф не удержим. Страх гложет внутренности. Мы снова видим перед собой смеющиеся лица друзей, павших на Эльдибаре, – но не желаем присоединяться к ним. Музиф – это испытание. И мы не удержим его. Отойдем к Кании, третьей стене – Стене Обновленной Надежды. Мы уцелели после Музифа, а Кания не так широка, как он. И как-никак, за нами еще три стены. Надиры больше не могут использовать свои баллисты, а это уже кое-что. И разве мы не знали заранее, что две стены придется сдать? |