Книга Дело было в Городце, страница 73 – Юлия Чернявская

— Ага, — Василиса прошлась по комнате, потом посмотрела на мальчишку. — Так, сдвигай-ка посуду, да свободный край стола протри. Я сейчас приду, будем думать.

Мальчишка, кот и мыши озадаченно посмотрели на ученицу хозяйки дома, но промолчали. Первый был озадачен, а остальные, в силу физических особенностей, изъясняться человеческим языком не могли. Мяуканье же и писк за высказывания не принимались. Особенно у провинившихся обитателей.

Вернулась девушка минут через десять, неся большой пергамент. Когда его расстелили на столе, оказалось, что это карта Европы. Не самая новая, но им было достаточно. Если и перешла деревенька из одних рук в другие, то им сие не важно. Тут другая проблема.

— Елисей, вспоминай, откуда именно принцесса. Это важно.

Сама Василиса именно сейчас жалела как никогда, что историю почти и не учила. Нет, отечественную еще как-то помнила. В правителях не путалась, но вот с зарубежной было совсем худо. Представления о древних цивилизациях строилось на мифах и фильмах, средние века вообще казались чем-то настолько темным и беспросветным, что становилось страшно. Были там, конечно, какие-то восстания, но какие и почему? Все, что позднее тоже шло больше на художественной информации. Фильмы о мушкетерах, Анжелике, кино о Елизавете. В общем, грустно, мысленно заключила девушка. Словно кроме Англии и Франции больше ничего там и не было, а Германия появилась только в девятнадцатом веке, когда Наполеон захватил какие-то их земли. Ну да что теперь поделать, сама виновата. Нечего было на уроках истории под партой читать справочник лекарственных растений или еще какие книги по медицине.

— Да не помню я, — тихо взвыл царевич. — Вроде как из Саксонии, но их там…

— Да, их там много, — девушка смотрела на карту, и понимала, что царевич прав. Город, два села и три деревни в часе пути, а потом граница, новые земли примерно того же размера. Ну и курфюршество Саксонское для полноты счастья. И одно дело, если она принцесса этой большой земли, а если из такого вот, что на карте бесформенной амебой обозначено.

— Ладно, — вздохнула уже девушка, — будем исходить из того, что есть.

— Хорошо, — радостно согласился мальчишка и закивал.

— Не помнишь, когда твой батюшка последний раз основательно с послами немецкими общался? Только подумай хорошенько. Это важно.

— Такое забудешь, — он машинально потер макушку. — Мне так влетело, когда я им в горницу пару лягушек подкинул. В конце лета или начале осени то было. Кощей тогда еще не вернулся. А к нам послы прибыли. Только батюшка с тем послом один говорил. А у дверей горенки стража стояла, никого близко не подпускала.

— И как же ты лягушек смог запустить? — удивилась девушка.

— Так им служанка еду несла, я туесочек и подставил. Батюшка открыл, а они как прыгнут от туда. Ну да это он уже потом рассказал, когда отошел. А я еще неделю сидеть не мог нормально.

— Так, — девушка изучала карту. — После посольство сие уезжает. И едет оно до дому до хаты через Ливонию и Речь Посполитую.

— Угу, — царевич кивнул, и даже Васька согласно мяукнул.

— Ну и потом через ряд мелких земель, даже если это от самого курфюрста послы были. Тут при всем желании иначе не проедешь. А что у нас в землях немецких творится?

— А кто их там поймет, — буркнул царевич. — Одни между собой женятся, чтобы союзы укрепить, другие воюют за эти самые три деревни и столицу в придачу.

— Думаю, от их военных действий толку никакого, — заметила девушка.

— Да какой там толк. Сегодня у одного барона на крестьянском поле подрались, крестьянину репу помяли. Завтра у другого подерутся. Овес потопчут. Было бы кому воевать? Прислугу в форму оденут, мужиков сгонят. Да у нас на масленицу стенка на стенку кожевенники против кузнецов и то больше народу выставляют.

— А что будет, если кто-то из этих властителей породнится не со своими же, у которых армия столь же смехотворная, а с сильным властителем, для которого сотня воинов при полном параде — баловство?

— Тогда такой правитель за несколько дней подчинит себе всех более слабых соседей.

— Угу, — Василиса вновь уставилась на карту. — Да и саксонские правители выигрывают от такого родства. Что там у нас с Ливонией?

— Да ничего особо хорошего, — почесав в затылке, вспомнил политическую обстановку мальчишка. — С Польшей тоже. Они там воевали, делили чего-то. В результате сейчас все сильно ослаблены. Денег не так много, да и людей погибло.

— А Московия, разумеется, во все эти конфликты не вмешивалась.

— Больно надо, — оскорбился Елисей, кот недовольно фыркнул, и даже мыши что-то возмущенно пискнули.

— Цыц там, — показала Ваське кулак ученица его хозяйки, потом строго глянула на серую троицу. — Значит, получается, что так, что этак, те, кто заключает брачный договор, выигрывают. В одном случае они получают сотню воинов. Понятно, не самую лучшую, но для них и это означает заметный перевес сил. Остальным придется фамильные драгоценности продавать, чтобы оплатить наемников. Если же это саксонцы, то они вполне могут попытаться заключить и военный союз против Ливонии и Польши.

— Василиса, и в кого ты такая умная, — раздалось от порога.

Лекарка и царевич вздрогнули и повернулись.

— Костя, — облегченно выдохнула Василиса. — Вот что ты пугаешь? Я чуть разрыв сердца не получила. Осталась бы Яга без перспективной ученицы.

— Вы так интересно рассуждали, что не мог отказать в удовольствии послушать вас, — расплылся в довольной улыбке колдун.

— Кощей, он и в Африке Кощей, — посмотрела на него девушка, — только станешь так подкрадываться, я или с перепугу помру, или тебя быстро упокою.

— Милая, я вообще-то бессмертный, — не преминул напомнить невозможный тип.

— Да они так только зовутся, — сдал приятеля Елисей. — А так, сможешь подобраться — все, заказывайте панихиду.

— Вот так и знала, что все эти смерти на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук на дубе, дуб на острове среди моря — бабушкины сказки. Ну, какой нормальный колдун будет так бездарно тратить свои силы, — вздохнула девушка. — Одно только утка в зайце — полноценный садизм и издевательство над животными.

— А иглу в яйцо как засунуть? — ехидно поинтересовался мужчина.

— А кто сказал, что яйцо настоящее? — парировала девушка.

— Так а какое еще может быть? — удивился уже Елисей.

— Например, из драгоценных металлов, — тут же вспомнились Василисе работы дома Фаберже. Хотя, что-то подсказывало, что это много позже было, но кто мешает ювелирам уже в это время дойти до таких идей. — Типа шкатулки. Открываешь, а там что-то лежит.

— И такое яйцо в утку заталкивать? — нахмурился Елисей. — Драгоценное жалко, а железное испортится. И иголка заодно.

— Вы вообще что обсуждали, — прервал двух изобретателей Кощей. — Мою смерть или более насущные проблемы?