Книга Шамиль, страница 45 – Лия Рой

- Ах, вон оно как?! Ты переписывалась с чужим мужиком, а виноват я, Шамиль плохой, такой вспыльчивый, переборщил, так?! Другой бы на моем месте убил бы тебя, секунды не раздумывая! А я еще объясняю что-то, пытаюсь перевоспитать!

- Это была просто переписка, да господи боже, Шамиль, на, смотри! – Я швырнула ему телефон, но он и взгляда на него не перевел. – Там ничего нет, кроме «привет, как дела?», доверие, ты слышал о таком вообще?

- Тебе нравится, когда я переписываюсь с Зарой?

- Что? – я даже обомлела. Зачем он приплел сюда эту дешевку?

- Нравится, спрашиваю?

- Ты сам знаешь, - прорычала в ответ.

- Так вот и мне тоже не нравится, когда моя супруга за моей спиной закидывает сообщениями другого мужика.

- Ты вообще… ты вообще нормальный?! Ты женат на этой беспородной девке! А мне предъявляешь претензию за переписку! У тебя все в порядке с головой?!

- Мне это право дано свыше! – прокричал в ответ Цахаев, швыряя вилку в тарелку с едой. 

Как я уже говорила, он злился.

- Какой же ты все-таки… - я отвернулась, скрещивая руки на груди. Какой толк был ему хоть что-то объяснять? – У тебя ни капли уважения к женщинам. – Все мы для Шамиля были вторым сортом, чего уж там.

- Вот только не надо переворачивать и додумывать, - прошипел он. – Ты собиралась мотать втихаря, как крыса, пока я был на волосок от смерти. Хорошая, преданная жена, ничего не скажешь, - с каким-то презрением закончил Шамиль.

Когда вчера мы вернулись домой, первое на что упал взгляд мужа были сумки, брошенные прямо в холле. В тот момент мне было не до этого, зато теперь приходилось расплачиваться за свою неосмотрительность.

- Это перебор, - отдернула я его. – Ты не можешь мне ставить в упрек то, что мне дорога собственная жизнь. И ты прекрасно знаешь, что я рванула к тебе сразу, как только узнала, что ты в больнице, ты ведь все знаешь, почему ты сейчас так говоришь?!

- Ничего я не знаю, я вообще ни капли в тебе не уверен, поэтому не надо мне тут заливать, ты далеко не святая!

Мог ли Шамиль  обидеть меня сильнее? Вряд ли.

- Ну ты и сволочь, - прошептала я, теряя всякое желание хоть что-либо доказывать своему упертому барано-мужу.

- За языком следи, - прошипел он.

- А то что? Мне тебе ножик принести или сам возьмешь?

- Ах ты дрянь!

Я даже подскочила на месте от испуга. Мало того, что Шамиль заорал на меня, словно потерпевший, самое ужасное, при этом с силой ударил рукой по столу. Не удивительно, что вслед за обидными словами он завыл от боли.

Я тут же забыла о нашей перепалке и в миг оказалась возле него.

- Ты совсем что ли, - покачала головой, присаживаясь на колени перед ним, прямо на пол. – Ожоги третьей степени, что ты творишь?! – Я тут же начала осматривать перебинтованную руку, но толку? – Больно же…

- Кому? – прохрипел он, закашлявшись. Нельзя было орать, словно психопат, когда у тебя сломаны ребра.

Мне. Он дурак. Или слепой, раз ничего не понимал. Да, мне было так же сильно больно, как и ему, может, не физически, но последнюю я бы забрала, если бы могла. Однако Шамиль… он ведь ничего не видел… только все время ругался на меня или пренебрегал.

- Лана… - наконец, тихо позвал он меня, - встань…

Я шумно втянула в себя воздух, сдержала слезы и поднялась на ноги, как он и велел. Пододвинула к себе стул и присела рядом. Провела нежно по перебинтованной руке, так, словно это могло что-то изменить, а затем взяла в ладонь вилку.

- За каждый съеденный кусочек будешь получать от меня поцелуй… куда велишь…

Раз вел себя, словно большой ребенок, значит, нужно было отвечать тем же. Мне нужно было заставить поесть этого змея и гада, потому что в последний раз нормально он питался позавчера, если мне не изменяла память.

- Ульяна, я сам…

- Что «сам»? Это унизительно для тебя, да, принимать помощь от слабой женщины?

- Нет. Просто мне не нравится это состояние.

- Я понимаю. Никому не нравится быть слабым, поверь мне на слово, - вкрадчиво проговорила. – Но на то близкие люди и даются нам, чтобы, когда плохо, когда тяжело, они были рядом и помогали. Нет ничего унизительного в том, чтобы поесть с моих рук, если ты, конечно, и впрямь не хочешь видеть на моем месте Зару.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Куда велю, значит? – переспросил он после минутного молчания.

- Что?

- Целовать… будешь туда, куда я скажу?

- Буду целовать туда, куда скажешь… - В подтверждение своих слов я потянулась к Шамилю, но обманула его надежды, только подразнила и на деле коснулась своими губами не его сладких уст, а носа. За что была вознаграждена тихим смехом. – Ну вот, он умеет улыбаться…

Я тоже улыбнулась, понимая, что в нашей нелегкой борьбе он только что сдался. Так-то лучше. 

   *****

Мне понравилось. Мне по-настоящему зашли эти пару недель, которые мы с Шамилем провели вместе, вдвоем, в нашей квартире. С обожжёнными руками и ноющими ребрами скакать по Москве было нереально, поэтому вся его работа свелась к удаленному режиму.

Едва не силой, но я приучила его к своей заботе и под конец Цахаев сдался. Разрешал мне ухаживать за ним, стал ласковее и мягче, часто засыпал, лежа у меня на коленях. Мне же было совсем не в тягость. Скорее, наоборот, в какой-то степени было даже приятно осознавать, что супруг готов мне довериться, что он постепенно, но открывался мне.

Незаметно наступил декабрь, зима вступила в свои законные права, почти сразу принося с собой холод и снег. К великому сожалению, это стало очень символично, потому что в наших с Шамилем отношениях тоже возник какой-то холод.

Мне казалось, что все, наоборот, что мы медленно, но верно движемся вперед. В какой-то момент я снова начала фантазировать на тему, а что, если Шамиль отпустит Зару, как когда-то говорила Фатима, однако всем моим мечтам не суждено было воплотиться в реальность.

Две недели маленького рая быстро подошли к концу и Цахаев снова зарылся в работу с головой. Его практически не бывало дома, те несколько часов, что он спал в нашей общей кровати не считается. Я не видела его, не разговаривала с ним и, честно говоря, жутко скучала.