Онлайн книга «В плену сердца»
|
– Нет, меня не будет, – обречённо выдыхаю я, прикладывая руку к вспотевшему лбу. Очуметь! Как я до такого докатился?! В каком бы состоянии я ни был, я ни разу в жизни не просыпал и не опаздывал на встречи. И уж тем более не был вынужден сообщать о её отмене в момент, когда люди, у которых, так же как и у меня, каждый день расписан по минутам, уже пришли и ждут моего появления. – Как это не будешь, Адам? – Сара вконец переходит на озадаченный шёпот. – Но Майкла тоже нет на месте, а его телефон отключен. И я не знаю, где он. Зато я знаю: моя вечно приходящая на подмогу правая рука находится в полном отрубе на соседнем диване, где вовсю пускает слюни на подушку. Хорошо мы, однако, поболтали вчера. Два идиота безмозглых! – Его тоже не будет, Сара. Встречу придётся перенести. – Перенести? – с неверием переспрашивает она. Да! Моя левая рука тоже в шоке от подобного поворота. – Извинись перед Кеннингом и его командой, придумай для них уважительную причину моего отсутствия и предложи назначить день новой встречи. – Он вряд ли согласится, Адам. Уважительной причиной для них будет, только если ты при смерти. – Этот заносчивый хмырь уже настолько недоволен? – уточняю я, сдавленно ругаясь. Ощущаю я себя, конечно, как выпотрошенный, полувялый зомбак, но до смерти мне ещё далековато. – Да. Мистер Кеннинг изначально пришёл не в особо благосклонном настроении, а сейчас вообще сидит с перекошенным лицом. Чёрт! Наслышан я о тяжёлом нраве этого магната-изобретателя, и надо же было именно его так продинамить. Я сорвал джек-пот, не иначе! – Ладно, это не важно. Всё равно сделай, как я сказал. Я свяжусь с ним чуть позже с личными извинениями и буду сам пытаться всё исправить. Ничего другого нам не остаётся, – не без разочарования и злости на самого себя за такую недопустимую оплошность проговариваю я, сдавливая пальцами виски, пульсирующие острой болью. – Позвони мне сразу же после их ухода, – намереваюсь сбросить вызов, но Сара останавливает. – Подожди, Адам! – Что такое? – Мне кажется, ещё один вариант не отменять встречу только что вошёл в приёмную, – крайне озадачивает она своим неожиданным заявлением. – Поясни. – Ко мне прямо сейчас направляется Остин Рид, – а теперь неслабо удивляет, заставляя в первый миг напрячься от одного лишь упоминания его имени, а затем врубить умственные процессы на всю мощность с целью максимально быстро сообразить, что мне даёт представленная Сарой информация. А она, чёрт побери, как бы мне того ни хотелось признавать, в самом деле даёт немалый шанс не облажаться перед серьёзными людьми и спасти крайне важные переговоры от срыва. – Он уже подошёл? – интересуюсь я и вместо положительного ответа ассистентки слышу приглушённый мужской голос: – Добрый день, мистер Харт на месте? Мне нужно срочно с ним поговорить, – и по настоятельному, уверенному тону моего нового особенного работника могу судить, что он правда настроен на серьёзный разговор. Да только на какую тему, мне интересно знать? Прям очень, если честно. И ответ на этот вопрос я непременно узнаю. Но только позже. Сейчас в приоритете другое. – Дай ему телефон, – приказываю Саре, и она незамедлительно выполняет. – Вам повезло, Рид, мистеру Харту тоже нужно с вами срочно поговорить. – Со мной? – нескрываемое удивление не ускользает от моего слуха. – Да, с вами. Он на связи. Не заставляйте его ждать. И Рид не заставляет. Всего секунда — и в трубке звучит твёрдое: – Я слушаю вас, мистер Харт. Слушает он меня… прекрасно! Язык так и зудит от желания высказать ему многое, что неконтролируемо рвётся наружу из меня, да только никогда этому пылкому монологу не бывать! Всё, что надо, я уже доходчиво разъяснил Лине, а впутывать ещё Рида во весь сверхъестественный, съедающий меня хаос, я точно не собираюсь. – Сейчас я задам тебе вопросы, а ты быстро и самое главное — предельно честно мне на них ответишь, ясно? – стальным тоном чеканю я. – Ясно. Хорошо. Сейчас проверим — насколько. – Билл уже успел полностью ввести тебя в курс дела проекта? – Да. – Ты всё понял и во всём разобрался? – Да. – Есть ли хоть один момент, в котором ты сомневаешься в своей компетентности? – Нет. – Если я у тебя попрошу сейчас рассказать мне всё от начала до конца о системных и функциональных особенностях новой разработки, ты это без единой запинки сможешь сделать? – Да. – Уверен? – Абсолютно. – Точно? – Вы просили отвечать честно. – И ты это делаешь? – Дурной привычки врать не имею. – Я этого знать наверняка не могу. – Вы хотите, чтобы я начал подтверждать правдивость своих слов по телефону? – Нет. В данный момент на это нет времени. – Тогда вам придётся поверить мне на слово. Сжимаю челюсть от бессильной злости и негодования. Не на Остина — даже если он и бессовестно соврал мне сейчас, не желая признаваться президенту компании в своей неподготовленности. Я дико злюсь на самого себя за то, что из-за своего перманентного, плачевного состояния так смачно прокололся сегодня, что теперь приходится прибегать к помощи последнего человека, у которого хоть когда-либо собирался о чём-то просить. Хотя… О чём это я вообще? Я и сейчас не собираюсь ни о чём у него просить. – Пусть Сара проведёт тебя вместе с нашими будущими партнёрами в конференц-зал. Твоя задача — доказать, что тебя не зря взяли на должность руководителя без предварительного опыта работы, а если более точно — в красках расписать главе «ТекПром» все преимущества нашего новшества, ответить на все вопросы, хоть немного касающиеся технической стороны инновации, и сделать всё возможное, чтобы у Кеннинга и в мыслях не зародилось желание покинуть офис раньше моего приезда. Я буду в течение часа. Ты меня понял? Пять — именно столько секунд на сей раз требуется Риду, чтобы дать мне уверенный ответ: – Понял. Молодец! Не тормоз. Причём немногословный. Ещё один неоспоримый плюс. И, между прочим, для нас обоих. Ведь слышать его голос для меня — то ещё удовольствие, которое я спешу как можно быстрее закончить: незамедлительно сбрасываю вызов, с остервенением сдавливая смартфон в руках. Неадекватное возбуждение по-прежнему о себе не напоминает, но стоит только вспомнить обрывки томных, любовных слов, сказанных вкрадчивым голосом Рида дикарке в их единственную ночь близости, как в груди вмиг начинает печь от безрассудного гнева и ревности, спуская дикий жар к диафрагме, поражая её вместе со всеми соседними органами. |