Онлайн книга «Нездешний»
Нездешний съехал вниз по склону в тенистый лес. Земля здесь, в отличие от засушливых степей, была черной и жирной, не хуже, чем на Сентранской равнине. Но ни рожь, ни пшеница, ни фруктовые деревья не росли на ней. Надиры — кочевой народ: охотники, воины и убийцы, они не создавали ничего и не заботились о будущем. Их девизом было “Победить или умереть” — и Нездешний мог убедиться, что скорее полагалось бы говорить “победить и умереть”. Что ждет народ, не имеющий ничего своего? Где их книги, их стихи, их архитектура, их философия? Где весь этот громадный каркас, из которого складывается цивилизация? Надиры обречены стать пылью веков — они пронесутся по земле, словно ураган, и исчезнут. Для чего они вообще живут на свете? Разрозненные, враждующие друг с другом племена никогда не станут единым народом. В этом тоже есть свое благо — по крайней мере, они никогда не обеспокоят народы юга. Им хватает своих забот. Нездешний остановился отдохнуть в пещере на дальней стороне каньона. Достав скребницу, он вычесал репьи из шерсти коня и сводил его на водопой. Потом развел костер, сварил похлебку из вяленого мяса и лег поспать на пару часов. На долгом подъеме он то и дело оглядывался назад и впервые после переправы через реку заметил за собой погоню. Он поднимался к северу, а около двадцати надирских всадников спускались в каньон с юга. Он поехал дальше. Всадники отставали от него часа на четыре, и за ночь он увеличит отрыв. Погони он не боялся, но впереди вставал Рабоас, Священный Великан, и там охотники неминуемо сойдутся с жертвой. Мысли его обратились к Кадорасу. Почему тот отдал жизнь за человека, которого едва знал, которого поклялся убить? Что побудило хладнокровного убийцу поступить подобным образом? Нездешний усмехнулся. А что побудило его самого спасти Дардалиона? Зачем он так яростно сражался за Даниаль и детей? Зачем он едет на верную смерть, взявшись за дело, обреченное на провал? Перед ним возникло лицо Даниаль, тут же сменившееся бородатой топорной физиономией Дурмаста. Вновь пронеслось видение, явившееся ему в огне. Он не мог в него поверить, но разве Дурмаст прежде не убивал женщин и детей? Солнце закатилось, а конь все трусил вперед. Стало прохладно, и Нездешний, отвязав плащ от седла, накинул его на плечи. С приходом ночи страх перед оборотнями усилился. Где-то они теперь? Он оглядывался то по сторонам, то назад в густеющих сумерках, борясь с искушением зарядить арбалет. От длительной нагрузки механизм портится, а этих чудищ надо встречать во всеоружии. Облака разошлись, и луна залила белым светом лесистый склон. Не хотелось ему ночью въезжать в чащу, но лес раскинулся далеко на запад и восток. С тихим проклятием Нездешний направил коня в гущу стволов. В лесу его сердце забилось быстрее и дыхание участилось. Сквозь листву пробивались серебристые лунные лучи. Копыта глухо стучали по мягкому лесному ковру. Вот перебежал дорогу барсук, весь серебряный в лунном свете. Нездешний выругался и зарядил арбалет. Ночную тишину огласил пронзительный волчий вой. Нездешний непроизвольно спустил курок, и стрела ушла куда-то вверх. — Ну ты, остолоп, держи себя в руках! — сказал он себе. Он вставил новую стрелу и снова натянул арбалет. Вой донесся с востока, и Нездешний определил по звуку, что волчья стая травит свою добычу — вероятно, оленя — и что погоня близится к концу Волки гнали зверя много миль, понемногу изматывая его, и теперь ему некуда деться. Нездешний продолжил свой путь. Волки умолкли: значит, добыча опять ускользнула от них. Он натянул поводья, не желая пересекать им дорогу. Конь, заржав, попытался свернуть в сторону, но всадник удержал его. Впереди, шагах в тридцати от него, из-за деревьев показался бегущий человек. Он был ранен и приволакивал левую ногу. В руке была зажата громадная дубина. Волк, бегущий следом, прыгнул на добычу. Человек обернулся и дубиной сокрушил ему ребра. Волк отлетел футов на десять. Человек был очень велик — Нездешний в жизни еще не встречал таких здоровенных, — ив темноте казалось, будто на нем надета жуткая маска с белым наростом на лбу. Нижнюю часть маски занимал безгубый рот с торчащими клыками. В сумерках трудно было что-либо разглядеть, но ясно было одно — это не надир. Из леса выскочили новые волки, и человек, взревев от досады и гнева, прислонился спиной к дереву. Хищники подкрадывались к нему с опаской, растянувшись широким полукругом. Один волк напал справа, и человек обернулся. В то же мгновение слева на него бросился другой. Человек отшатнулся — челюсти лязгнули у самого его горла. Он замахнулся дубиной, но третий волк уже кинулся на него. И тут в шею зверя вонзилась стрела, пущенная из арбалета. Нездешний заорал во всю глотку и пустил коня вскачь. Еще один зверь рухнул, пораженный стрелой в голову. Волки разбежались. Человек у дерева обмяк и повалился на колени. Нездешний спрыгнул наземь, привязал коня к высокому кусту, перезарядил арбалет и оглядел подлесок. Волки ушли — только вот вопрос, надолго ли? Человек зажимал рукой глубокую рану у плеча. — Повезло же тебе, приятель, — покачал головой Нездешний. Человек поднял голову... и Нездешний остолбенел. То, что он принял за маску, оказалось... лицом. Посреди лба сидел единственный глаз с двумя зрачками, окруженный золотистой радужкой. Носа не было вообще — только две затянутые перепонкой щели под глазом. На рот и вовсе страшно было смотреть — он напоминал формой букву “Л” и был усеян клыками, острыми, как наконечники стрел. Как-то раз Нездешний видел огромную белую рыбу с таким же ртом, и это зрелище навсегда осталось в его памяти. Тогда он здорово перепугался и поклялся никогда не входить в море. Но это?! Арбалет был заряжен, и Нездешний задумался: не лучше ли отойти назад и всадить обе стрелы в чудище, пока оно не набросилось на него. Но тут большой круглый глаз закрылся, и чудище повалилось наземь. Упускать такой случай не стоило. Нездешний уже попятился к лошади, но какое-то противоречивое чувство заставило его вернуться к раненому. Он зашил ему раны на руке и ноге, как когда-то Дардалиону, и перевязал их, как умел. Великан был гол, если не считать побитой молью набедренной меховой повязки, — Нездешний завернул его в одеяло и развел костер. По прошествии часа существо открыло свой единственный глаз и село. Нездешний предложил ему вяленого мяса — великан молча принял кусок и мигом его проглотил. — Ты говорить-то умеешь? Великан смотрел на него своим глазом. Пожав плечами, Нездешний дал ему еще мяса. — Понимаешь хотя бы, что я говорю? Существо кивнуло. — Я не могу остаться здесь с тобой. За мной охотятся — и люди, и звери. Понимаешь? |