
Онлайн книга «Преступление в поместье»
Ноа кивнул. – А загореться самолёт ещё может? Он помотал головой. Возле вышки располагался деревянный сарай. Крыша у него прохудилась. А на пожар на аэродроме обязательно приедет пожарная команда. Значит, надо устроить пожар. Я лихорадочно рылась в отделении, которое, наверно, можно было назвать бардачком. Оно было забито всяким старым мусором – обёртками от сластей, картами, обрывками бумаги. Наконец я нашла то, что искала. Папа Ноа разводил на пляже костёр из плáвника старой бензиновой зажигалкой, вспомнила я. Старая бензиновая зажигалка с кремнём и колёсиком – примерно такой же разжигал костры Коннор. Чтобы погасить огонь, недостаточно выпустить зажигалку из рук – нужно закрыть колпачок. – Когда я скажу «Давай!», лети на тот конец полосы, – прокричала я. Я вышвырнула из самолёта двенадцать бутылок. Как минимум несколько из них точно попали на крышу сарая. А затем я защёлкала колёсиком зажигалки. Посыпались искры, но больше ничего не произошло. – Нет! – воскликнула я, а потом опять крутанула колёсико. И ещё раз. И ещё. Щёлк! Вспыхнул дрожащий огонёк. – Быстрее! – крикнул Ноа. – Мы не сможем долго болтаться на одном месте! Я положила в коробку из-под крекеров горящую зажигалку и бумажки из бардачка и выставила её вместе с бутылкой в окно. Ну всё, теперь мы либо погибнем, либо спасёмся. – Давай! Вперёд! Я сбросила коробку. На её глянцевых боках отражался свет фар. Наконец она пролетела сквозь дыру в крыше сарая и исчезла. – Ура-а-а! Мы летели дальше. Я всматривалась в темноту, на двоих мужчин у вышки, и понадеялась, что в сарае полно бумаги, старой мебели, бензина или ещё чего-нибудь горючего. Мы снова развернулись, и я посмотрела вниз. Тьма была непроглядная, но вот над сараем взмыл огненный шар, и за мгновение крышу охватило пламя. Остолбенев, я смотрела, как огонь пожирает дерево. Потом поднялись клубы дыма и загородили обзор. От стен сарая вверх полетели искры. Пламя ярко осветило вышку, лендровер, похитителей и всё лётное поле. – Господи, Вив! – завопил Ноа. – Мы же поджаримся! Из-за топлива! – Ты же сказал, что это неопасно, – я сглотнула. – С нами же всё будет нормально? Вдруг самолёт качнуло, голову Ноа мотнуло вперёд, и он с размаху треснулся носом о штурвал. – А-а-а! – заорал он, и у него из носа хлынула кровь. Ноа прижал обе ладони к носу. – Ноа! – крикнула я. Самолёт нёсся во тьму. – Ноа? Я пробралась обратно в нос самолёта и воззрилась на приборную панель. Один из приборов явно был авиагоризонтом, а про остальные я ничего не знала. Я схватила потёртое одеяло, валявшееся сзади, накинула его на Ноа, схватилась за штурвал и потянула вверх. Вдруг справа от нас появился флаг, и до меня дошло, что мы летим прямо над деревней. Рискнув потратить секунду, я бросила взгляд вниз – и разглядела крыши домов и людей, которые показывали на нас пальцами. – Вот это да, – пробормотала я и развернула самолёт назад, в сторону вышки и пожара. Вдоль дороги мелькали голубые огни – полиция? Пожарные? Это отлично – но все они на земле, а я в самолёте. – Ноа, что делать? – заорала я. – Как посадить эту штуку? – Не знаю, – донеслось из-под одеяла. – В смысле, правда не знаешь или сейчас не знаешь, потому, что кровь из носа всю кабину залила? Ноа покачал головой и пробормотал: – Правда не знаю. – То есть ты никогда этого не делал? – Нет, – ответил он. – Когда играю, я обычно разбиваюсь. Второй раз за последние десять минут я остолбенела от страха. – То есть большой разницы, кто из нас будет сажать самолёт, нет? Послышался стон. Кажется, Ноа отключился. Я установила штурвал так, чтобы самолёт двигался над горящим сараем в сторону реки. – Очнись, Ноа! Очнись! Он снова застонал. До некоторых кнопок я не дотягивалась. – Ноа! Но он осел в кресле и не шевелился. – Да господи боже мой! – я потянула его из кресла, и он пошевелился. – Вылезай отсюда! Он неловко сполз с кресла и упал навзничь. Я перелезла через его ноги и кое-как втиснулась на место пилота. – Для чего эти педали? – я попробовала на них нажать. Самолёт клюнул носом и мотнулся из стороны в сторону, и я поняла, что педали трогать не надо. – Ноа, очнись! – завопила я. Я пыталась держать самолёт прямо, постепенно поднимая его всё выше, подальше от фейерверков – и деревьев, которых не видела в темноте. Опять показались мигалки – они следовали за нами. – Ноа! – снова крикнула я. – Да очнись же ты! Не знаю, как, но самолёт повернулся, описал широкую дугу, и в конце концов нос его стал указывать туда, откуда мы и летели. Вроде бы у нас ещё оставалось немного топлива. И, похоже, я оказалась вполне способна удержать самолёт в воздухе. – Вив, – наконец пробормотал Ноа и вскарабкался на сиденье рядом со мной. – Прости, я отключился. – Ага, я уже поняла, – ответила я, нажав на что-то, похожее на рычаг; и самолёт набрал немного высоты. Я попыталась сдвинуть эту штуку налево, потом направо. Самолёт клюнул носом, и на лобовом стекле заплясали отблески пламени. – Держи скорость! – закричал Ноа. Я мельком взглянула на него. Кабину освещали только огоньки приборов, но было видно, что Ноа бел, как бумага – ну, кроме пятен крови. Огни мигалок виднелись возле вышки. Клубы дыма поднимались над горящим сараем и проносились мимо нас. – Думаешь, тут можно приземлиться? – крикнула я и развернула самолёт так, чтобы вышка находилась справа, а прямо перед нами протянулась взлётная полоса. В самом конце её виднелись самолёты. Я немного уменьшила скорость. Как быстро нам надо лететь? Думаю, 60 миль в час будет достаточно – мама всегда так водила. – Слишком медленно! – закричал Ноа, увидев, что скорость упала до 71. Он указал на приборную панель – там было что-то, очень похожее на пробку для ванной. – Ниже 80 нельзя! – 80? Мама всегда говорила, что 80 – это слишком быстро. – Точно? – Доверься мне, – ответил он. Доверься мне! – Ты ведь говорил, что ни разу не сажал самолёт! – сказала я, потянув за «пробку». Самолёт внезапно рванул вперёд. |