Книга Троя. Повелитель Серебряного лука, страница 49 – Дэвид Геммел

— Он слабеет, — услышал он мужской голос.

Вмешался Одиссей.

— Ксандер! Ты меня слышишь?

— Да! — закричал мальчик. — Где ты?

И снова воцарилось молчание.

Ксандер испугался и в панике бросился бежать, вытянув руки перед собой, чтобы не налететь на стену или дерево.

— У вас есть монеты, чтобы положить ему на глаза? — услышал мальчик чьи-то слова. Ксандер осмотрелся, туман стал гуще, и он никого не увидел.

— Не говорите пока о смерти, — попросил Одиссей. — У мальчика сильное сердце. Он все еще борется.

Ксандер с трудом встал на ноги.

— Одиссей! — закричал он. — Где ты? Я боюсь.

Затем он услышал голоса, и туман рассеялся. Стояла ночь, и он сидел на широком пляже, «Ксантос» лежал на песке. Ксандер увидел Геликаона и его команду у большого костра. Мужчины пели. «Услышь наши слова, о Гадес, повелитель тьмы». Ксандер слышал это и раньше. Это была похоронная песня. Мальчик пошел к ним, чтобы больше не оставаться одному. Он увидел Ониакуса, который сидел в кругу моряков и слушал речь Геликаона о величии Зидантоса. Мальчик вспомнил ужасное зрелище — голову великана, которую Счастливчик вытащил из окровавленного мешка. Мальчик подошел к морякам и обратился к Ониакусу: «Я не знаю, как я здесь оказался, — сказал он. Гребец не обратил на него внимания. Ксандер сел напротив него, но Ониакус как будто не видел его. — «Ониа-кус! Пожалуйста, поговори со мной!» Протянув руку, мальчик попытался дотронуться до руки моряка. Странно, но он ничего не почувствовал в своих пальцах, и Ониакус не заметил его протянутой руки. Поэтому Ксандер сидел тихо, пока Геликаон говорил. Затем встал Ониакус и начал рассказывать истории о Зидантосе и Эпее. Мальчик оглянулся. Четверо мужчин стояли за пределами круга, молча наблюдая за погребальной церемонией. Одним из них был Зидантос. Мальчик подбежал к нему.

— Пожалуйста, поговори со мной! — воскликнул он.

— Успокойся, мальчик, — сказал Зидантос. — Конечно, я поговорю с тобой. Он опустился на одно колено и обнял Ксандера.

— Ониакус не стал со мной разговаривать. Я сделал что-то плохое?

— Ты не сделал ничего плохого, сын Акамаса. Он не может видеть тебя.

— Почему? Ты же можешь меня видеть.

— Да, я могу.

— Я думал, ты умер, Зидантос. Мы все думали, что ты умер.

— Что ты здесь делаешь, мальчик? Тебя ранили во время сражения?

— Нет. Я приплыл в Трою вместе с Одиссеем. Это все, что я помню. Я заболел. Но теперь мне лучше.

— Его сердце слабеет, — сказал голос.

— Ты слышал это? — спросил Зидантоса Ксандер.

— Да. Ты должен вернуться в Трою. И быстро.

— А я не могу остаться с тобой? Я не хочу оставаться один.

— Нам предстоит идти по темной дороге. Это не для тебя. Тебе пока рано. Послушай меня: я хочу, чтобы ты закрыл глаза и подумал о Трое и том месте, где ты находишься. Ты понимаешь? Ты лежишь где-то в постели или на берегу. Рядом с тобой люди.

— Я слышу голос Одиссея, — сказал Ксандер.

— Тогда закрой глаза и думай о нем. Думай об Одиссее, Ксандер. Сделай это сейчас! Думай о жизни! Думай о голубом небе и свежем ветре, дующем с моря.

Ксандер закрыл глаза. Он мог все еще чувствовать объятие Зидантоса, и его охватила огромная радость. Затем Зидантос снова заговорил:

— Если увидишь мою маленькую Тею, скажи ей, что она приносила моему сердцу великую радость. Передай ей это, мальчик.

— Я скажу, Зидантос. Обещаю.

— Ты слышишь мой голос, парень? — услышал он вопрос Одиссея. — Слушай мой голос и вернись к нам.

Ксандер застонал и почувствовал, как на его грудь навалилась тяжесть. Его тело налилось свинцом, а во рту пересохло. Он открыл глаза и увидел некрасивое лицо Одиссея, склонившееся над ним.

— Ха! — закричал Одиссей. — Разве я не говорил тебе? У мальчика сильное сердце. — Он посмотрел на Ксандера и потрепал его по волосам. — Ты всех нас перепугал.

Одиссей помог ему сесть, затем поднес к губам чашку с водой. Ксандер напился. Мальчик осмотрелся, сквозь окно пробивались солнечные лучи и освещали кровать, на которой он лежал. За Одиссеем стоял высокий, худой человек в белом хитоне, доходящим до лодыжки. У него были темные волосы, редеющие на висках. Этот человек подошел к Ксандеру и положил холодную руку ему на лоб.

— Лхорадка проходит, — сказал он. — Ему нужно поесть и отдохнуть. Я велю одному из моих помощников принести ему еды.

— Когда он сможет отправиться в путь? — спросил его Одиссей.

— По крайней мере, нужно подождать еще неделю. Лихорадка может вернуться, а он очень слаб.

После того как этот человек ушел, Ксандер осмотрел маленькую комнату.

— Где я? — спросил мальчик.

— Это Дом Змей — дом целителей, — объяснил Одиссей. — Ты здесь уже пять дней. Ты помнишь что-нибудь?

— Нет. Я помню, что видел дедушку и Зидантоса. Он велел мне вернуться в Трою. Все казалось таким реальным, но это оказалось сном.

— Ты видел какие-нибудь ворота? — спросил Одиссей.

— Ворота?

— Моя Пенелопа рассказывала мне, что есть два рода сна. Одни приходят к нам через Ворота из слоновой кости, и все, что нам снится — неправда. Другие приходят через Ворота из рога, с их помощью мы можем узнать нашу судьбу.

— Я не видел никаких ворот, — сказал мальчик.

— Может, потому что это был только сон, — заметил Одиссей. — Я собираюсь оставить тебя здесь, Ксандер. Сезон почти закончился, и мне нужно вернуться к моей Пенелопе до наступления зимы.

— Нет! — испуганно закричал Ксандер. — Я не хочу снова остаться один. Пожалуйста, не уходи!

— Ты не будешь один, парень. «Ксантос» стоит на якоре в бухте, и Геликаон уже здесь. Я расскажу ему о тебе. Но теперь ты должен отдохнуть, и делай все, что велит лекарь. К тебе должна вернуться твоя сила.

Услышав эти слова, Ксандер понял, насколько он еще слаб.

— Что со мной случилось?

Одиссей пожал плечами.

— У тебя была лихорадка. Лекарь сказал, что, наверное, съел что-нибудь плохое или подышал плохим воздухом. Теперь тебе лучше, парень. И ты снова станешь сильным. Я умею читать в сердцах людей, ты знаешь. Я знаю разницу между героями и трусами. Ты — герой. Ты мне веришь?

— Я не чувствую себя героем, — возразил мальчик.

Одиссей постучал по щеке под своим правым глазом.

— Это волшебный глаз, Ксандер. Он никогда не ошибается. Теперь я спрошу тебя снова, ты веришь мне?

— Да. Да, конечно.

— Тогда скажи мне, кто ты.