Книга Троя. Повелитель Серебряного лука, страница 60 – Дэвид Геммел

— Конечно. Разве ты не считаешь себя всегда правым?

Приам разразился смехом.

— Ты знаешь, что я тебе не нравлюсь, мальчик. Я — то, чем у тебя не хватило смелости стать. Я стал царем. Ты отказался от этого и позволил маленькому Диомеду нести это бремя.

— В такие моменты я вспоминаю, почему так мало времени провожу в Трое, — сказал Геликаон, вскочив на ноги.

— О, садись! — воскликнул Приам. — Нам нужно поговорить, поэтому давай перестанем насмехаться друг над другом на какое-то время. Ты хочешь вина?

— Нет.

— Давай вернемся к Агамемнону, — продолжил царь, когда Геликаон снова сел. — Ты встречался с ним?

— Нет.

— Как и я, хотя я знал его отца, Атрея. Он был воином, но тогда нужно было быть таким. Западные народы постоянно воевали друг с другом в те дни. Но Агамемнон…? Он — загадка. Большинство людей, верных его отцу, или заменили или убили. Теперь вокруг него остались одни дикари такие, как Коланос. Ты знал, что Агамемнон возобновил человеческие жертвоприношения перед битвой?

— Нет, я не слышал об этом. Это не удивительно. Микенцы — кровожадный народ.

— Именно так, Эней. Со времен Атрея и его отца они основали героический кодекс чести, оставленный Гераклом. Слава и служба богам. Смелость и любовь к родине. Сила без жестокости. Все это изменилось при Агамемноне. Его полководцы — жестокие люди, которые возбуждают в своих людях невоздержанность. Мои шпионы рассказывают ужасные истории о землях, которые они разграбили. Женщин и детей убивают, мужчин мучают и калечат.

— Так почему ты считаешь Агамемнона загадкой? — спросил Геликаон. — Он просто еще один дикарь из племени дикарей.

— Его не так легко понять, Эней. Его полководцы кровожадны, но он не принимает участие в их невоздержанности. На пирах он не пьет вино, не смеется и не поет. Он сидит тихо, наблюдая за другими, которые этим занимаются. Мои послы говорят, что у него острый ум, он хорошо отзывается о союзе с Троей, ему нужна мирная торговля. Но Агамемнон вооружает пиратские корабли, совершающие набеги на наше побережье. Теперь он жаждет союза с восточными царями. Его послы предлагают золотые дары Мэонии, Карии, Ликии — даже далекой Фригии. Цари заключают союзы с соседями, чтобы избежать ненужных войн. Союз с Троей вполне понятен. Мы — самый большой торговый город в Зеленом море. Но Ликия и Фригия? Что он замышляет, раздавая эти подарки? Чего он надеется достичь?

Геликаон пожал плечами.

— У микенцев это или война, или грабеж.

— Я тоже так думаю, — согласился Приам. — И в этом загадка. Мои шпионы рассказывают, что Агамемнон чрезвычайно умен, а война на востоке будет глупостью, которая закончится неудачей. Хетты, может, и не такая сила, но их армии остановят микенцев. Также можно привлечь египтян. Если Агамемнон нападет на наших союзников, мы отправим на помощь троянскую конницу — а нет такой силы, которая остановила бы моего Гектора.

— Все это правда. Но тебя это беспокоит, — заметил Геликаон.

«Пастух всегда волнуется, когда волки выходят на охоту, — процитировал пословицу Приам. — К тому же, меня беспокоит, что Агамемнон приказал построить огромное число кораблей. Вопрос в том, как он ими воспользуется? И где он их возьмет? — царь встал со своего места и прошел в спальню, вернувшись со шкурой, на которой была выгравирована карта Зеленого моря. Он разложил ее на столе. — Во времена моего деда микенцы напали на Кипр, там до сих пор сохранилось большое укрепление на острове. Если они овладеют им, то смогут захватить медные каменоломни. Но Кипр заключи союз с Египтом и Хеттской империей, у них армия в десять раз больше, чем у Агамемнона. Их флотилии окружили бы остров. Высадятся огромные армии и уничтожат микенцев. — Царь показал пальцем на побережье Ликии. — Давай представим, что они вторгнутся в царство Толстого царя. У них уже есть колонии на Родосе и Косе, и в Милете. Их могли бы снабжать оттуда. Но Кайгон — старый и хороший воин. Еще важней, что он состоит в союзе со мной. Я бы прислал ему на помощь троянскую конницу, и микенцы не смогли бы вызвать подкрепление. То же можно сказать о Милете и Мэонии. Куда ни глянь, Агамемнону нечего надеяться на победу. И ты знаешь, что это означает, Эней?

— Или Агамемнон не настолько умен, насколько сообщают твои послы, или ты что-то упускаешь из вида.

— Точно! И я не сомневаюсь в его уме. Весной попроси своих капитанов собрать информацию, когда они поплывут на запад, хорошо?

— Конечно.

— Хорошо. Между тем, мои шпионы и послы продолжат передавать мне сообщения. Когда-нибудь планы Агамемнона стану известны. Когда ты собираешься домой?

— Через день или два. После того как я выражу свое почтение царице.

На лице Приама отразилась боль.

— Она умирает, — сказал царь. Он задрожал. — Трудно поверить. Я думал, что она переживет нас всех.

— Это печалит меня, — вздохнул Геликаон. — Я слышал, что она больна. Ничего нельзя сделать?

Приам покачал головой.

— Она принимает опиум, чтобы заглушить боль, но жрецы говорят, что она не переживет зиму. Ты знаешь, что ей нет и пятидесяти? Благодаря богам, она была самой прекрасной женщиной во всем мире. Гекуба наполнила мою душу огнем и страстью, украсила мои дни. Я скучаю по ней, Эней. Она всегда была моим лучшим советником.

— Ты говоришь так, как будто она уже умерла.

— Я не видел Гекубу несколько недель. С тех пор как жрецы сообщили мне. Я не могу смотреть на нее. Это слишком больно. Ты найдешь ее в новом летнем дворце в Скамандре. Она там с Кассандрой и юным Парисом.

Геликаон встал.

— Ты выглядишь усталым. Я оставлю тебя, чтобы ты мог отдохнуть.

— Это было бы неплохо, — согласился Приам. — Я сейчас плохо сплю. Но тебе нужно знать еще кое-что, — добавил он. — Агамемнон нанял Карпофоруса убить тебя.

— Я слышал это имя.

— Конечно. Мы все слышали. Но ты, возможно, не слышал, что этот человек убил твоего отца.

Ему показалось, что воздух внезапно стал холодным. Геликаон стоял неподвижно и слышал, как его сердце бьется в груди.

— Откуда ты это знаешь? — с трудом вымолвил он.

— Мои люди поймали вчера человека. Они взяли его для допроса, на котором он, естественно, умер. Во время допроса мы многое узнали. Этот человек договаривается о заказах для убийц. Один из моих сыновей пытался нанять Карпофоруса, чтобы убить меня. Но люди Агамемнона уже наняли его, чтобы покончить с тобой.

— Который из твоих сыновей хотел твоей смерти?

— Честно говоря, возможно, все. Все они — за исключением Гектора — жалкие люди. Но этот человек умер, так и не назвав имя предателя. Я не думаю, что он знал, с каким из царевичей он должен был встретиться. Посланник привез ему золото в Милет и пригласил в Трою. Его должны были встретить и доставить к неизвестному царевичу. К несчастью, мы схватили его слишком рано. Но у нас есть посланник, он, кажется, очень смелый человек. Я совсем не уверен, что мы его расколем.