Книга Напарницы, страница 32 – Ольга Консуэло

– Мой друг.

И нежно при этом улыбнулась.

– Вот как? – ледяным тоном спросил Агуду. – Значит, у тебя есть друг? И ты все равно отправилась на этот отбор? И что же ты планировала делать, если именно тебя выберет Главный Королевский дознаватель? Бросать своего друга ради более выгодной партии?

– Ты это сейчас о чем? – недоуменно нахмурилась Энту.

– О тебе и твоем друге, – с кривой ухмылкой ответил Агуду.

– Ах, вот оно что! – практически зеркально отразила ухмылку Энту. – Нет, Анг не такой друг. К тому же он годится мне в отцы, и я дружу не только с ним, но и с его женой.

– Я проверю!

– Что?! – ошарашенно выпалила Энту. – Ты проверишь?! Да кто ты, собственно, такой, чтобы что-то там проверять?! Хотя нет, не отвечай. Я знаю, кто ты: ты высокомерный, жестокосердный болван!

И Энту решительно направилась к выходу со смотровой площадки, попытавшись вернуть Агуду обратно его куртку.

– Нет, постой! – Агуду крепко схватил ее за руку и кое-как свободной рукой снова пристроил куртку на плечи Энту.

– Пусти! У меня синяки будут! – возмущенно воскликнула Энту.

Но Агуду конечно же ее не отпустил. Наоборот, он снова крепко прижал Энту к себе, на сей раз лицом, обхватив руками так, чтобы она не могла вырваться.

– Прости, я не хотел сделать тебе больно, я просто не рассчитал, ты такая хрупкая. Действительно останутся синяки?

– Действительно, – свирепо прошипела Энту. – Никакая я не хрупкая, просто сосуды близко к коже! И вообще – отпусти меня немедленно!

– Не могу, – шумно выдохнул ей в волосы Агуду.

– Почему? – опешила Энту.

– Потому что тогда ты уйдешь.

– А чего ты ждал, оскорбляя моих друзей?! У меня, между прочим, их всего ничего: Анг с Тунэ, Сена и теперь вот Аулэ. Еще есть тетушка Муана – воспитательница из приюта. И все! Понимаешь? Все! Больше у меня в целом свете никого нет! А ты!.. Ты посмел сказать такое!

– Ладно, я готов признать, что я болван, и даже что болван высокомерный. Но жестокосердный-то почему?

– Потому что думаешь о людях всякие гадости! И потому что считаешь, что между мужчиной и женщиной может быть только это! – возмущенно ответила Энту.

– Это из-за того, что рядом с тобой я только об этом и думаю, – ответил Агуду и потянулся к ее губам.

Внезапно вспомнив дурацкий прием, которому ее научила Сена и который до этого момента ни разу ей не пригодился, Энту резко присела, выскользнув из объятий Агуду, сделала широкий шаг в сторону, не разгибая коленей, и только потом вскочила на ноги и бросилась к лестнице, швырнув куртку мужчине в лицо.

Все произошло так быстро, что, когда Агуду оправился от изумления, догонять беглянку было уже поздно. Хотя он и попытался, конечно. Но поскольку Агуду не успел заметить, на какой этаж побежала Энту, попытка эта была безуспешной.

Когда Аулэ под руку с Доусэ вошла в столовую, по блуждающей на ее лице мечтательной улыбке было совершенно очевидно, что ее свидание прошло более чем удачно. Энту искренне порадовалась за подругу, которой, судя по всему, действительно повезло.

Агуду к началу ужина опоздал, но все же явился и, вопреки надеждам Энту, снова уселся рядом с ней.

– Верни мои шпильки, – потребовала она, мрачно зыркнув на него исподлобья. Она, разумеется, уже заколола волосы другими, но оставлять свое имущество в руках этого невозможного типа не собиралась.

– Ну уж нет! – ухмыльнулся Агуду. – Это мой трофей.

– Вот оно что! Значит, опасения Ваны были справедливы: мы для вас не люди, а всего лишь объекты охоты! – выпалила Энту.

И столько яростной убежденности было в ее словах, что даже Аулэ вынырнула из своих сладких грез и непроизвольно отодвинулась от Доусэ.

– Ничего подобного! – возмущенно воскликнул тот, а когда Аулэ и не подумала придвинуться обратно, закаменел лицом и с ледяной вежливостью попросил: – Агуду, верни, пожалуйста, Энту ее шпильки.

– Да вы что? – ошеломленно выдохнул Агуду. – Я же пошутил!

– И тем не менее верни, пожалуйста, Энту ее шпильки прямо сейчас, – с нажимом повторил Доусэ.

– Хорошо, сейчас принесу.

Только когда Агуду вышел из столовой, Энту осознала, что он действительно не собирался отдавать ее шпильки. Видимо заметив ошарашенное выражение лица Энту, Бар с каким-то усталым вздохом ответил на ее невысказанный вопрос:

– Понимаешь, иногда, когда мужчина не может добиться женщины, которую он хочет, он пытается получить от нее хоть что-то.

– Но это… – Энту не смогла найти подходящего слова.

– Странно? – Бар кивнул. – Возможно. Но и на наш мужской взгляд в женщинах тоже много странного. Вот я, например, все никак не могу понять, что же мне сделать, чтобы хоть немного заинтересовать мою прекрасную неору.

– Может быть, меньше болтать и хотя бы иногда слушать, что тебе говорят? – ехидно предложила Вана.

– Знаешь, – неожиданно серьезно ответил Бар, – я много болтаю, когда чувствую себя неуверенно.

– Шутишь? – недоверчиво приподняла брови Вана.

– Отнюдь, – покачал головой Бар и неловко усмехнулся. – Как оказалось, вся моя самоуверенность испаряется, когда мне не все равно, понравлюсь я девушке или нет.

– Вот как? – Вана в изумлении уставилась на него, не находя слов в ответ на такое неожиданное заявление.

За столом повисла неловкая пауза, но она не затянулась, поскольку вернулся Агуду. Положив шпильки на стол, он придвинул их поближе к Энту и сразу же уткнулся в свою тарелку.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила та и, чтобы не заострять более внимания на этом не слишком приятном моменте, поинтересовалась у Сии, хороший ли вид отрывается с верхней восточной галереи.

– Вид чудесный, вот только там довольно прохладно, поскольку сильный ветер, но Весус любезно предупредил меня об этом, так что я оделась потеплее и совсем не замерзла.

Энту бросила выразительный взгляд на Агуду, но ничего не сказала.

Когда они после ужина отправились к себе, Вана решительно заявила, что умрет от любопытства, если немедленно не узнает, что это за история со шпильками, так что все они вчетвером устроились в комнате Аулэ и Энту.

– Да ну его! – буркнула Энту, усевшись на свою кровать. – Облапал меня, вытащил шпильки, а там же ветер, волосы растрепались. Так он их разглядывал, гладил, бормотал всякую чушь о том, что они красивые и похожи на шелк и какая я сама красивая. Сказал бы просто, что я ему нравлюсь, я бы, может, и поверила, а то выдумал тоже – красивая!

– Вот тут ты не совсем права, – с умудренным видом заявила Вана. – У мужчин представление о женской красоте часто бывает очень субъективным. Иногда посмотришь, кого кто-то из них красавицей называет, и поразишься – ни кожи ни рожи!