Книга ПереКРЕСТок одиночества – 2, страница 60 – Дем Михайлов

Неухоженное ружье даст осечку — и вылезший из берлоги медведь шатун разорвет тебе живот, сдерет лицо, натягивая его на затылок. Останешься без обуви — и получишь обморожение, лишишься ног. Не зря Милена вспоминала Маресьева — бравый военный проявил чудеса стойкости, доказал свою волю к жизни всем, включая небожителей, но это не спасло его ноги — ему их отрезали. С морозом не шутят.

Не проверишь забрасываемые на зимовку крупы — и в самый неподходящий момент обнаружишь, что крупа поедена жучком. Придется жрать только мясо.

Не углядишь трещину в лыжах…

Не заметишь, что разошлись швы на куртке…

Я слышал и читал множество историй о том, как жизнь человека обрывалась из-за сущей мелочи — включая оторвавшуюся пуговицу на штанах. Но раньше для меня это был повод улыбнуться и не более того. А все потому что городские жители давно уже не выживают в привычном понимании этого слова. Их главная и регулярная ежемесячная сложность — планирование семейного бюджета. А выживание сводится в угодливых улыбках начальству — чтобы премии не лишиться или не дай бог работу потерять.

Охотник тщательно проверяющий снаряжение. Эта сцена все не идет из головы. Но я только рад этому — помогает и мне придерживаться схожих правил. Правил, от которых здесь зависит жизнь.

Улегшись на перешедшую мне в наследство кровать старого охотника — ставшую его смертным ложем — мысленно поблагодарил Антипия. А затем поблагодарил и вслух, нарушив тишину хижину искренним словом «Спасибо». Только после этого я провалился в сон — как всегда мгновенно после перехода от обжигающего холода к дремотному теплу.

Спал я всего пару часов строго отмерянных по внутреннему будильнику, что с четкостью и щелчками метронома отсчитывал драгоценнейшую валюту мира — время.

Энергично размявшись, снова прислушался к ощущениям окончательно отогревшегося тела и убедился — все в порядке. Одевшись, спустил на веревке верхнюю одежду и спустился сам. Не останавливаясь и не глядя на лестницу ведущую к Центру, сгреб снаряжение и подошел к угловому монастырскому столику. Уложенные под столом вещи, прикрытые от чужого взгляда тряпкой, заметил сразу и широко улыбнулся.

— Все достали — подтвердил охраняющий добро Матвей, коротающий часы за какой-то тонкой книжкой и большим стаканом чая — И сверху того чуток наторговали. Чаю выторговали и пять таблеток просроченной нош-пы, две любовные книжки выторговали — они сразу по бабьим рукам пошли, да и мужики уже в очереди стоят. Ну и обещание получили от Замка — сегодняшняя следующая похлебка будет в два раза гуще. Не мелочь!

— Не мелочь — согласился я.

— С бутылками осторожней — предупредил Матвей и прищурился — Ты их никак с собой уносить собрался? Туда.

— Туда — снова согласился я.

— Но ведь не себе же два литра…

— Ты хочешь спросить о чем? Так спрашивай — улыбнулся я.

— Никак на обмен с кем-то?

— В точку — кивнул я — Рассказать не могу, не моя тайна, но да — на обмен кое с кем. И если докажу, что со мной можно иметь дело — торговля и дальше пойдет всем нам на выгоду.

— Дело хорошее! — решительно кивнул Матвей — Мы молчок.

— Спасибо. Об этом на самом деле никому. И еще — уверен, что с Бункера не один выход и вздумай кто из Замка тайком пойти за мной следом, я и не узнаю. Но… если вдруг кто сразу за мной на мороз сунется — дайте знать.

— Само собой! А ты следы путай, Охотник. Замок жаден. Да кто нет? Все мы хотим побольше иметь. Так что путай следы, Охотник. Путай. И еще…

— Случилось что? — насторожился я, увидев, как Матвей задумчиво морщится.

— Нет. Просто хотят с тобой три сидельца иноземца поболтать. Изволения спрашивают так сказать через меня. Я спросить пообещал, но смысл вам болтать? И так ясно что они попросят.

— И что же?

— Чужие они здесь — пояснил бесхитростно старик — Не прижиться им никак. И потом к себе хотят.

— Говоря «к себе» — речь ведь не о родном мире?

— Нет, конечно. В свой бункер хотят. И вроде как даже примерно знают в какой он стороне и кое-какие приметы. Я это откуда знаю — давно уже они исподволь об этом болтают и награду обещают тому, кто их проведет.

— Старики просят стариков провести через мороз и стужу? — удивился я — Чем наши земные старики лучше? Мороз лучше держат что ли? Если их трое — пусть сами потихоньку выдвигаются и топают. Гарантий им никто не даст. Я бы посоветовал сначала потренироваться в выходах на мороз. Тут ведь практика нужна. Хоть какой-то опыт.

— Брось, Охотник. Трусы они. Даже не трусы… беспомощные какие-то.

— А как общаетесь с нами?

— Так наш язык они получше меня знают.

— Откуда?

— По сорок лет отсидели-отлетали. Я сам неплохо их язык понимаю — не без гордости улыбнулся Матвей — Но толку? Кто их поведет незнамо куда? Так что? Сразу им скажу, что ты их не поведешь никуда и точка на этом? Тут лучше разом обрубить — чтобы надежды пустые не множить.

— Погоди пока — покачал я головой — Скажи им, что буду рад поговорить с ними после следующего возвращения. И сразу же скажи, что я человек деловой. Поэтому задам немало вопросов и на каждый захочу получить четкий ответ. Передашь?

— Оно тебе надо? — забеспокоился Матвей — Кто знает как далеко их Бункер? Я слыхал, что в паре дней пути. Но правда ли?

— Раньше ведь сюда приходили с других убежищ, верно? — вспомнил я истории услышанные в первые дни.

— Бывало — кивнул старик — Но уже считай год никто к нам не приходил. Может опасностей прибавилось?

— Может и прибавилось — согласился я, припомнив голого Ахава Гарпунера — Может и прибавилось… Ладно! Я на выход.

— Даже горячего не поешь?

— Нет — отказался я — И так себя побаловал сном в тепле.

— Да как без чая-то? В термос налей!

— Нет — опять отказался я — Там в сугробах мне никто горячего чая не предложит. Нельзя так, Матвей. Организм должен четко знать — никто и ничего вкусного и горячего после пробуждения не предложит. Хочешь пить — растопи снег. Хочешь жрать — жуй что есть или иди охоться.

— Ты прямо как первобытный! Этот как его… неандерталец…

— Лестное сравнение — улыбнулся я — Спасибо.

— Че тут лестного то?

— Неандертальцы были очень сильны, умны, заботились о сородичах.

— И вымерли.

— Не вымерли — покачал я головой — Мы их убили. И поглотили. В каждом из нас живет неандерталец. Меня не провожайте. Вернусь быстро. А ты, Матвей, осторожно пусти слух, что Охотник наткнулся на богатый труп груженный двумя рюкзаками. И в следующий раз, мол, принесет кое-чего еще.

— Сделаю. Ты осторожней там. Осторожней.

— Постараюсь — пообещал я, закидывая потяжелевший рюкзак за плечи. — Постараюсь…