Онлайн книга «Кольцо безумия»
|
А толку? Этот гад же по рядам ходит во время лекции! Еще так нанюхаемся! Я забыла сказать об одной маленькой детали. За милый характер, привычки и запах Ливневского давно прозвали «Каналюга». Только вот от слова «каналья» или от «ливневой канализации»? – Все уже сели и открыли тетради, – привычно начал он. – Итак, мы начинаем наш урок. Около двух тысяч лет назад… вы записываете? Ага, пытаемся. Но разве ж за этим гадом угонишься… – Так вот… около двух тысяч лет назад генетики еще не было… Жесть! * * * Валентин заехал за мной, но хоть в институт заходить не стал. Подождал в машине. Я выскочила из института, отошла на соседнюю улицу – и запихнулась на заднее сиденье здоровенного джипа типа «дом на колесиках». Там уже лежал пластиковый чехол для одежды. – Переодевайся, – бросил Валентин, выруливая на магистраль. Я кивнула и залезла внутрь. М-да. Костюмчик из мягкой шерсти бежевого цвета с золотым шитьем на лацканах пиджака – и тоненькой полоской сбоку на юбке, белая блузка с золотыми запонками – Мечислав что – офигел, как я их застегну! Не были забыты даже туфли, чулки (разумеется, только чулки бежевого цвета с кружевным поясом, колготки – это так неэстетично), нижнее белье и сумочка. Все в одной золотисто-бежевой мягкой гамме. Стильно, скромно… и в голос кричит о своей бешеной цене. Блин! Ну что я забыла на этом открытии?! – А я?! Мы там, как представители господина Клыкастенького, то есть Любомирского. Я фыркнула. Раньше оборотень так себя не вел. Но в последнее время его шуточки становятся все ехиднее и язвительнее. От меня, что ли, нахватался? Но – в обаянии ему не откажешь. – А твой дед там будет? Я пожала плечами. Вообще-то может. Губернатор области настаивал, чтобы всем рассылали приглашения. Я не спорю, возможно, такие мероприятия и полезны бизнесменам – поговорить там, увидеться, обсудить что-нибудь, но я-то вовсе не в тему! Ну да ладно. Если убежать не удается – расслабься и убеди себя, что ты именно этого и хотела. И получай удовольствие! Удовольствие, я сказала! Ноготь чуть не проделал дырку в чулке, когда меня тряхнуло на светофоре. Черти бы побрали социально активных вампиров! Но переоделась я как раз вовремя. Машина затормозила, и Валентин повернулся ко мне. – Помощь нужна? – Запонки застегни. И оцени. – Юлька, ты всегда прелесть, – искренне произнес оборотень. – Пойдем? – Куда ж деваться… Выглядело сегодняшнее мероприятие так. Стройплощадка была открыта с одной стороны. И виднелся новенький экскаватор, за который город заплатил сумму, сравнимую с годовым бюджетом областной больницы. По центру стройплощадки стояла сцена, собранная из пластика и металла. С нее явно и собирался выступать наш губернатор. Перед сценой стояли сначала кресла, явно взятые из ближайшего ДК – собранные по три, с красной обивкой. Из тех кресел, которые закрываются, не успеешь ты с них встать – и мгновенно рвут колготки. За креслами стояли скамейки – для непривилегированной публики. Но у нас были билеты на кресла. Третий ряд, номер пятнадцать и шестнадцать. Семнадцатое кресло занимал дед. Я улыбнулась и стала пробираться к месту. – Леоверенская, ты? Я покривилась. Тихвинская. Наталья Павловна. Прошу любить и жаловать. Любить можно во всех позах, а жаловать – исключительно в материальном плане. Эта зараза училась со мной в одной группе. Хорошо хоть подгруппы разные. И надо сказать, Наташка попортила мне изрядное количество крови. Будучи дочерью бизнесмена, она искренне полагала, что все в мире создано для нее и только для нее. А почему бы и нет? Если тебе всего семнадцать лет, а у тебя все шмотки из фирменных бутиков, сумочки от кутюр и в институт ты ездишь исключительно на собственной новенькой «мазде»? Можно тут загордиться? С моей точки зрения – нет. Это ведь не она сделала и заработала. Сама Наташка не пользовалась бы спросом даже на панели – за счет избыточного веса (откормилась на красной икре и форели) и прыщавой физиономии. Но искренне считала, что все должны ее уважать и пресмыкаться. В школе примерно так и было. А почему бы и нет, если папаша прикормил директора школы, и педагоги, скрипя зубами, вынуждены ставить малолетней балбеске пятерки? И мечтать о том дне, когда ЭТО наконец-то покинет обитель знаний. Покинуло. И пришло в наш институт на биофак. Видимо, начитавшись о том, как Павлов собачек мучил. До сих пор не понимаю – почему Наташка не стала юристом или экономистом? Потом папа взял бы ее к себе на фирму – и дитятко до конца жизни имело бы свой бутербродик с икоркой. А потом поняла. Папа, видя уровень знаний и интеллекта своей дочурки, решил, что в фирме ему такое счастье не нужно. Дело целее будет. А дочку надо по-быстрому образовать, пристроить куда-нибудь на кафедру, выдать замуж – и муж будет заниматься делами, а дочурка – домом и детьми. Логика была ясна и понятна. Проблемы были у меня. Наташка, узнав, кто мой дед, постаралась подружиться. Вспоминать – и то неприятно было… – Эй, Леоверенская, давай пересаживайся к нам… сидишь там, как дуб на Плющихе… – Тополь, – поправила я. – Чего? – На Плющихе было три тополя. А дубы… Для первого раза я смолчала. Хотя очень хотелось добавить, что дубы у нас на задних партах «Elle» смотрят. Или еще какой-то журнал… мне было неинтересно. Я осваивала анатомию. И намеревалась стать специалистом. И пересаживаться к их компании вовсе не хотела. Зачем? Лак для волос обсуждать? Или гель для душа? Да мне и то и другое – побоку. Я все равно ими не пользуюсь. Почему и прыщей не имею, и волосы не выпадают. – Да какая разница… Ползи сюда, говорю… Общнемся, потусим… ты ваще как, на «Пчёлку» ходишь? «Пчёлка», в исходном варианте «Улей», была одним из модных местечек, где собиралась новорусско-бандитская поросль. Расслабиться, потусить, найти себе партнера на ночь или дозу кокаина… Мягко говоря – меня туда не тянуло. Грубо говоря – я что – полная дура, так тратить свою жизнь? У меня и поинтереснее дела найдутся… Но прежде чем я успела это высказать, Наташка нанесла последний удар. – А то здесь одна шелупонь тусуется. У тебя хоть дед при делах… хоть ты и одеваешься как чмо… Все стало предельно ясно. Наташка нашла представительницу одного с собой социального круга – то есть меня. И решила, что мы вместе можем составить кружок «золотой молодежи». Почему-то меня это не прельщало. |