Онлайн книга «Кольцо безумия»
|
По-моему, замечательный план. Полная безопасность жизнедеятельности! И это мне на полном серьезе надо сегодня сдавать. Специализацию я сдавала в первую очередь. И сдала на пятерки. А вот ОБЖ и политологию… Вопрос. ОБЖшник у нас… Ну что тут скажешь. С паршивого козла хоть шерсти клок, а этот даже лысый. Потрясающий кадр. Рост – метр с кепкой в прыжке с табуретки. Лысый, как бильярдный шар. Фигура – близка к правильному шарику на роликах. Когда он идет, такое впечатление, что на вас просто накатывается здоровущий колобок. Фейс – просит тейбла. И при всем этом – жуткая сволочь. Извольте любить и жаловать. Токаревич Юрий Михайлович. Раньше он служил в армии. В чине прапорщика. Долго служил. Аж пять лет. Потом то ли сам ушел, то ли его ушли, но армия вздохнула с облегчением. Зато зарыдали студенты. Этот колобок приходится нашему ректору двоюродным братом подруги тети соседки. А с соседями надо дружить. И это наказание господне прописалось у нас в институте. Поскольку к биологии он имел такое же отношение, как я – к боевым вертолетам НАСА (или НАТО?), то его взяли преподавать несчастным нам ОБЖ. И начался кошмар. Я молчу про прекрасную привычку препода гаркать, войдя в класс: «Равняйсь, смиррррна!!!» Бывает. Я даже не обиделась, когда мы целое занятие мерили противогазы. Могло быть и хуже. Нас хотя бы в них отжиматься не заставляли. Я не буду говорить, что читать лекции бывший прапорщик не умел в принципе. И делал это таким монотонным голосом, что не заснуть становилось сложнее всего. Я обычно боролась с этим, засовывая в одно ухо наушник от плеера и маскируя его волосами. Тогда появлялся шанс послушать хоть что-то интересное. «Достоинства» нашего преподавателя можно было перечислять еще часами. Худшее было в другом. Бывший прапорщик, тридцати пяти лет от роду, обладал редкой любвеобильностью и обожал фразу «Я женюсь на своей студентке». Обрести радость совместной жизни с этим редким представителем семейства шарообразных студентки почему-то не стремились. Поэтому преподаватель взял дело в свои потные ручонки и активно намекал всем симпатичным девчонкам на «это самое…». Поглаживал ручку, мог положить ладонь на коленку, спрашивал телефончики или приглашал сдавать зачет часов в восемь вечера, когда во всем корпусе были только он, студентка и уборщица тётя Нина. Особенно везло симпатичным и блондинкам. Выкручивались все, как могли. Или шли сдавать целой толпой и ждали подругу под дверью. Или старались перенести зачет. Давали чужие телефоны. Надевали на занятия обручальные кольца. Одевались в сплошные джинсы и толстые свитера. Причесывались так, чтобы не понравиться даже последнему маньяку. Да много чего! Одна подруга вообще пришла сдавать с парнем – косая сажень в плечах. Зашли они в аудиторию вместе. Там она пошла сдавать, а парень многозначительно так поглядел на Токаревича – и осведомился: «Это из-за вас я с подругой вторую неделю пообщаться не могу? У меня ваше ОБЖ уже в зубах навязло!» Экзамен счастливица сдала одной из первых и на пятерку. Так-то. У меня таких знакомых… не то что не было. Были. И оборотни, и вампиры. Валентин мог бы сходить со мной. Или Мечислав мог заглянуть на огонек. Но! Я уже четко делила свою жизнь на две части. Дневная – с родными, институтом, друзьями и подругами, нормальными людьми, которые при слове «вампир» спросят: «Что, опять “Дракулу” крутят?» Ночная – с вампирами, оборотнями, ИПфовцами и прочей нечистью. И скрещивать я их НЕ ХОЧУ!!! И НЕ БУДУ!!! А то знаю я этих товарищей. Палец дашь – руку по плечо отжуют. Поэтому экзамен я пойду сдавать сама. Самостоятельно. Ой, блин! А сегодня ж Альфонсо еще приезжает! Я настолько ушла в свои мысли, что даже не заметила, как прозвенел звонок. – Леоверенская! – рявкнул преподаватель. – Ты тут корни пустить решила? Ой! Я подскочила, извинилась, схватила в охапку свои вещи – и помчалась прочь из кабинета. Хорошо, что у нас только две пары. Мне надо выспаться. И этим я и займусь. * * * Еще днем я звякнула Валентину – и попросила прислать за мной кого-нибудь к дому. К половине седьмого. И даже не удивилась, когда в мою квартиру поднялся Константин. – Приветик! Куда едем? – Сначала в институт, потом к вампиру, – заказала я. – Опа! А в институт зачем? – Экзамен сдавать. Константин поднял брови. – Юль, а ты уверена, что это хорошая идея? – Альфонсо приедет и уедет, а мне здесь жить и учиться, – обрезала я. – Нам тоже. И хотелось бы выжить, – вздохнул Костя. Я подмигнула ему. – Да ладно! Дольше часа меня там не задержат. К восьми освобожусь. А Альфонсо раньше одиннадцати-двенадцати не прилетит. – Надеюсь. А что за экзамен? – Охрана беременных женщин. – Чего?! – Того. ОБЖ. За разговором мы успели выйти из подъезда и даже дойти до машины. Глеб оценил коротко: – Подруга, класс! – Мерси в боку, – ответила я, запихиваясь в очередной джип. Старушки на лавочке проводили меня классово-ненавидящими взглядами. Ну не любят они меня, не любят. И осуждать их я не могу. Что можно подумать, если женщина днем спит, а вечером ее куда-то увозят на здоровущих джипах и «мерседесах»? И привозят далеко не сразу. Только честно? То-то же. Вот и они меня считают женщиной облегченного поведения. То есть шалавой. Я уже не протестую. Тем более что общественное мнение сейчас звучит где-то так: «Энта, из двадцать третьей квартиры, опять куда-то усвистала. Ну да ладно, она хоть и шалава, но зато ее хахель в подъезде ремонт сделал, порядок навел, вон, вазу поставил, замок кодовый… Опять же, у нас теперь детская площадка есть… и гаражи снесли… Пусть живет, она хоть не напивается вечерами и песен не орет, как Юрка из двадцать пятой квартиры… хотя… эх, как бы ее при коммунизьме пропесочили…» Я не доказываю, что я – хорошая. И вовсе даже не верблюд. Что мне, доказывать бабкам: «Я не проституцией занимаюсь, а с вампирами по делу встречаюсь?» Ага. Так мне и поверили. Скорее уж психушку вызовут. И буду я доказывать дяденьке в белом халате с добрыми глазами, что вампиры – существуют. * * * Машина домчалась до института за пятнадцать минут. – Юля, с тобой точно не надо прогуляться на экзамен? – уточнил Костик. – Не надо, не надо… – Ладно. Но если ты до восьми не выйдешь – войду я. – И твой преподаватель останется без ног, ушей и носа, – ухмыльнулся Глеб. |