Книга Иллюзия любви, страница 3 – Снежана Альшанская

А вот и моя последняя настоящая роль. И единственная главная. Мне девятнадцать, я в пиратском костюме, треуголке, рядом с тогдашним кумиром всех парней и мечтой девушек — Сашкой Добронравовым. Я — молодая чародейка, а он — капитан пиратов во взрослой сказке под названием "Полюбить бездушного".

Фильм провалился в прокате, его уничтожили критики, и с той поры моя карьера пошла вниз. Сашка Добронравов уже тогда был знаменит, он умудрился удержаться на плаву и до сих пор снимается. А вот я…

На пробы приглашать перестали, журналисты обо мне позабыли, а один раз даже довелось наткнуться в интернете на статью о так и не вспыхнувших звездах, где была и моя фамилия.

С той поры лишь несколько третьестепенных ролей в дешевых сериалах и парочка рекламных роликов.

Я ненавидела эти фотографии. Хотела их сорвать и выбросить в окно, затоптать, уничтожить. Они были как посмертный памятник молодой актрисе Анжеле Байковой, нынче работающей обычной продавщицей в магазине.

Но мама все еще верила. Вела себя так, будто с минуты на минуту позвонит сам Спилберг, пригласит меня на главную роль в своем фильме.

Конечно же, волшебник в голубом вертолете не прилетит. Но я не смела возражать. Нехорошо ломать пусть и несбывшиеся, но мечты матери.

В личной жизни тоже не везло.

Моим первым и последним настоящим парнем был гитарист из модной рок-группы в те же девятнадцать. Пока он не подсел на наркотики. не бросил музыку, а потом и меня. Вроде как сейчас он лечится от наркозависимости где-то в Польше.

После него четыре года мои отношения длились максимум месяц.

Эх…

Я разделась, приняла душ. Выйдя из него была готова отключиться. И увидела в коридоре Вадика. Брат (отцы у нас были разные, но меньше родным он от этого не становился) был младше меня на целых тринадцать лет. Нащупывая стены, он выходил из туалета.

Какой-то псих за рулем два года назад не заметил мальчика на велосипеде, отобрал у него зрение и бесследно скрылся. Один глаз видел лишь смутные, расплывчатые образы. Вернуть зрение как минимум одному глазу было можно, но для этого требовалась операция в Торонто. За огромные деньги, естественно, которых у нас не было. Врачи говорили, что чем раньше сделать операцию, тем лучше, вскоре спасти глаза Вадика станет невозможно. Но мама уже в годах, а я продавщицей в магазине точно не заработаю несколько сотен тысяч евро.

— Соглашайся, — сказал Вадик, подняв голову.

Не знаю, что он видел. Смутную тень? Размытое пятно? Но глядел в меня так, будто внезапно случилось чудо.

— Соглашайся на предложение, — повторил он.

— Какое предложение? — уточнила я, склонившись к брату.

Взяла его за руку. Те были теплыми.

— Так сказал голос. Я слышал его. Соглашайся. Я снова смогу видеть…

Я заплакала. Обхватила его, прижала к себе, уткнулась носом в плечо. Он сделал то же самое. Мы долго стояли обнявшись и слушали слезы друг друга. А он все шептал "Согласись! Соглашайся! Бог помогает тебе".

Бог? Вряд ли. Не может Бог отправить меня к человеку, называвшему себя Люцифером.

***

Уснуть я не могла. Мысли обо всем произошедшем не выходили из головы. Может, он и в самом деле дьявол во плоти? Как иначе Вадик мог слышать голос? Откуда?

Но у дьявола были деньги и он готов был платить.

Я взяла древний китайский планшет, лежавший на тумбочке рядом с кроватью. Забила в поиск "Люцифер Заров".

"Дьявол шокирует публику в Рио-де-Жанейро".

"Дэвид Копперфильд заставил Статую Свободы исчезнуть. Люцифер Заров научил её ходить".

"Люцифер Заров получает миллион долларов от фонда Джеймса Ренди, как первый в мире человек, сумевший доказать свои сверхспособности, но отказывается от приза, комментируя это словами "никакой магии нет и быть не может, есть лишь иллюзия".

Страница пестрела подобными заголовками. И вторая, пятая, десятая тоже.

Я посмотрела его фото. Странно, но ни одна из фотографий не давала точного представления о том, как он выглядит. Где-то были общие планы, где-то лицо скрывала тень, где-то он был в больших темных очках, а где-то не позволяла рассмотреть лицо его поза. Будто он прятал от всех те самые зелёные глаза. Словно они и были его главным секретом.

Статья в английской "википедии" была туманной. Даже точный возраст Зарова оставался неизвестным — от тридцати пяти до сорока пяти лет. Настоящего имени тоже не было. Если у него оно вообще существовало.

Зато были заметки о том, что Папа Римский запретил ему въезд на территорию Ватикана, а в паре мусульманских стран его заочно приговорили к казни.

Жизнь Люцифера Зарова была одной сплошной загадкой. Ни где он живет, ни с кем, не знал никто. Были лишь фото фешенебельной яхты, будто бы принадлежавшей иллюзионисту, а кто-то раскопал его членство в Обществе Тройной Девятки.

Я вертела визитку в руках, водила пальцами по её шершавой поверхности. Нюхала запах дорогой бумаги. А потом схватила телефон и набрала номер.

Ответил он почти сразу.

— Здравствуйте, Анжела, — сказал он настолько ровным голосом, что я на секунду подумала про автоответчик, как-то настроенный на мой номер.

— Добрый день…

— Да, мое предложение все еще в силе, — сказал он. — Подъехать за тобой я сам, к сожалению, не смогу, у меня важная встреча. Но я пришлю машину. В три часа дня подойдет?

— Да, — я посмотрела на часы, показывающие без пятнадцати десять.

— Водителя зовут Саша. Вещей не бери. Только то, во что одета. Захвати загранпаспорт.

Связь оборвалась. В телефоне послышались короткие гудки. Господи, откуда он знает мой номер? Откуда он знает мой адрес?

Я раскопала в почтовом ящике резюме, отправленное Зарову несколько месяцев назад.

Тогда я заполнила стандартную анкету с вопросами о росте, весе, размере одежды, наличии загранпаспорта и прочее в таком духе. Приложила к этому две фотографии — в полный рост и портрет и видеоролик, где я изображала сперва Дездемону из пьесы Шекспира, а потом малообразованную деревенскую женщину.

На те фотографии я сейчас мало походила. С них на меня смотрела молодая и переполненная жизни рыжеволосая девица, будто бы бросающая вызов всему миру. Сейчас же… Сейчас я была шатенкой с уставшим видом и намеком на круги под глазами, дешевым лаком на ногтях и одетая далеко не по последнему слову моды.

Заров тогда ответил.

Спросил на сколько я могу задержать дыхание, курю ли я и готова ли раздеться в присутствии зрителей.

Задержку дыхания я проверила сразу же, про курение написала "нет", что для меня самой было правдой. Я никогда не считала себя курильщицей, скорее, любительницей. А вот над третьим вопросом думала долго, и все же поставила "да".