Онлайн книга «Большой лес. Многомерность»
|
– Вот нарисовалась и ещё одна проблема, – мрачно сказал Редошкин. – По нашему Лесу теперь бродят всякие боевые роботы, которых нам тоже придётся ликвидировать. – Едва ли таких групп много. – Какая разница? Они есть. Спокойно в туалет не сходишь. Вероника прыснула: – Вот о чём ты беспокоишься в первую очередь? – Да, не люблю засады, – признался Редошкин. – Особенно когда не думаешь об опасности. Командир, придётся попросить Лес… – Чтобы он каждому из нас сообщал, куда безопаснее всего ходить по нужде? Вероника подавилась смехом: – Шутники! – Командир, может, лупанём по ним, пока эти звери спят? – неуверенно предложил Редошкин. – Пусть спят, – отказался от предложения Максим. – Лучше не возбуждать их компьютеры на самостоятельные действия. Самолёт облетел озеро кругом, повисел минуту над стадом носорогопауков и повернул к югу. Максим не стал доверять пилотскую миссию лейтенанту, но пару раз спросил, правильно ли держит курс. – Я не компьютер, – виновато ответил Редошкин. – Долетим до чёрного леса – сориентируемся. Цель полёта располагалась в тысяче километров от Крепости-2, и самолёт преодолел это расстояние за двадцать минут, побив прежние свои рекорды. Зависли на высоте пяти-шести километров над землёй, рассматривая чёрно-красную, с искрящимися стеклом пустырями и миллионами обгорелых пней холмистую равнину – то, что осталось от некогда мощных «джунглей» чёрного леса. Диаметр образовавшегося вывала достигал не менее сотни километров. В центре он вообще превращался в метеоритный кратер, хотя и неглубокий, всего в сотню-другую метров. По краям пустоши стали видны уцелевшие остатки леса, почти не отличимые по цвету от пней и сгоревших башен. К периферии таких островков становилось больше, однако их встречала плотная стена яркой золотой и зелёной растительности: «баобабы» плантоидов и молодые «мангры». Большой Лес и сюда подтянул свои «войска», преграждая путь отступления отрядам чёрного леса, состоящим сплошь из «змеиных тел» и щупалец лиан и плюща. Судя по сотням зелёных стрелочек, устремившихся к центру «кратера», он побеждал, отвоёвывая у пришельца всё новые пространства. – Можно расслабиться, – сказал Редошкин, удовлетворённый созерцанием сгоревшего царства агрессора. – Чёрный лес уже не оживёт в полной мере. Наш Лес его задавит в конце концов. – Жуткое место! – содрогнулась Вероника. – До сих пор не могу представить, как это лес может мыслить. – Разве Костя не объяснял? Корнями. – Объяснял, но одно дело – теория, другое – реальность. – Просто лес мыслит медленно, вот мы и не ощущаем его живой интеллектуальной системой. Но ведь Землю в будущем чёрный завоевал? Значит, оказался умнее потомков? – Что-то пошло не так… – Америкосы доэкспериментировались либо китайцы. Лес научился зомбировать людей, и этого оказалось достаточно. Егор Левонович говорил, что в книге, которую мы нашли в музее, написано: люди сами выпустили на волю свои «благие намерения», скрестив флору с фауной, а победил злобный человеческий геном. – Не все люди злые и агрессивные. – Но только злые и агрессивные добиваются власти. Иногда становится страшно, что мы творим! – Болезнь роста цивилизации… – И судя по чёрному лесу, уничтожившему человечество, зло прогрессирует. – Всё-таки ты пессимист, Жора. – Реалист я, – не согласился Редошкин. – Не раз говорил. Командир, посмотрим поближе? Максим помолчал. – Сделаем круг. Ищите сохранившиеся кластеры чёрного леса, один из которых вполне способен взять на себя функции нового мыслящего объединителя. Самолёт пошёл над угрюмым ландшафтом, напомнившим сгоревшие леса Сибири и Дальнего Востока, только намного более сложные. Некоторые скопления лиан нередко складывались в подобие соборов и замков, имеющих осмысленные формы, и от них исходил своеобразный «ментальный запах» – зловоние мрачной угрозы, оставившей печать даже на сгоревших растениях. Сделали не один круг, а два, высматривая наиболее впечатляющие «строения». В зоне сгоревших завалов никакого движения разведчики не заметили, а вот ближе к фронту плантоидов Редошкин неожиданно обнаружил клочок уцелевшего чёрного леса диаметром около сотни метров, внутри которого что-то шевелилось. Снизились и под ажурным пологом лиан разглядели с десяток «нетопырей», ковырявших почву. Под ними уже образовалась яма глубиной в несколько метров. – Что они делают?! – удивилась Вероника. – Шахту! – догадался Редошкин. – Какую шахту?! – Чтобы выбраться в нижний уровень Леса и найти новых исполнителей. Я не прав, командир? Максим сжал зубы. – Если это так, война не закончена! Какие-то периферийные узлы мозга чёрного леса работают и пытаются восстановить весь браузер. – Вот же зараза! – Но ведь уже есть шахты, соединяющие наш горизонт Леса с нижними, – сказала Вероника. – Зачем чёрному лесу копать новую шахту? – Ему нужен независимый проход вниз с его территории. – Что будем делать? – Командир, эту стройку надо остановить! – Таких строек здесь могут отыскаться десятки. – Всё равно придётся ими заниматься. Максим помедлил: – Приготовиться к атаке! – Ох, не хотелось бы… – призналась Вероника. – Ликвидируем эту опухоль. Или у тебя есть другие предложения? – Душа не хочет воевать. Я бы сначала проанализировала, убедилась… – В чём? – В том, что это и в самом деле зародыш мозга чёрного леса. – Зародыш мозга? – с интересом повторил Редошкин. – Хорошо сформулировала. Максим подвернул аппарат носом к сизо-чёрному колючему образованию, под которым прятались трёхметровые «нетопыри», взявшие на себя роль роботов-копателей. – Готовы? Пли! Полотнище неяркого радужного пламени сорвалось с носового острия самолёта, вонзилось в замысловатую древесную конструкцию в форме сросшихся зонтиков. Вспухший дымный пузырь мгновенно накрыл «зонтики» из лиан, а когда растаял, взору разведчиков стал доступен кратер с остекленевшими склонами на месте растительной опухоли и дыры, проделанной «нетопырями». Диаметр кратера достигал тридцати метров, глубина – около десяти. Не осталось ни следа и от роботов, служивших некогда Крепости-2, а потом подчинившихся чёрному лесу. – Отлично! – поднял вверх большой палец Редошкин. – Молодчина, Вика! |