Онлайн книга «Джей-Под»
|
Марк: В нашей культуре энурез — это пятно на репутации. Кейтлин: Ты мог бы извлечь из своей проблемы пользу. Уверена, есть масса людей, которые готовы заплатить, чтобы ты пришел к ним в гости и по… поспал. Марк: Спасибо, Кейтлин. Кейтлин: Как ты думаешь, есть связь между твоими детскими переживаниями и голым рабочим местом? Марк: Вероятно. Никогда не думал об этом в таком контексте. Кейтлин: А связь между энурезом и съедобным матрасом? Марк: Сомневаюсь. Кейтлин: Майкл Лэндон из «Домика в прерии» снял фильм про энурез. Марк: Какой-какой домик? Кейтлин: Был такой сериал в семидесятых. Марк: Я не смотрю сериалы, снятые до девяностого года. Иначе можно всю жизнь потратить на телевизор. Телевизионные архивы слишком велики. Кейтлин: Ну, актер такой с очень густыми волосами. Короче, в этом фильме мать вывешивала простыни на окно мальчика, пока тот был в школе, и после занятий он бежал домой, чтобы снять их, пока никто не увидел. Стал чемпионом по бегу. Марк: Может, сменим тему? Кейтлин: Мы должны обсуждать добро и зло. Как это соотносится с нашей игрой? Марк: В каком смысле? Кейтлин: Ну, мы ведь должны программировать идиотскую игру в стиле фэнтези с эльфами, звенящими-гремящими грибочками и все такое, но на самом деле тайно встраиваем туда монстра, который превратит игру в кровавую резню. Марк: Классная идея, правда? Кейтлин: Согласна. Давай сузим дебаты о добре и зле до одного-единственного вопроса: почему кровавая резня веселее, чем ее противоположность? Марк: Противоположность кровавой резни? Кейтлин: Например, «Спрайт-квест». Марк: Да, точно. Кейтлин: Повторяю: почему резня веселее, чем ее противоположность? Марк: Мне кажется, в своем вопросе ты исходишь из предпосылки, что кровавая резня — плохо. Это не совсем так. Кейтлин: Возможно. Марк: Посмотри на природу. Природа — гигантская мясорубка. Рано или поздно из ее отверстия вылетает все: кровавые брызги, кости, волосы. Кейтлин: Согласна. Марк: Природа говорит нам: «На этой планете слишком много людей, и я пытаюсь исправить положение. Птичий грипп не помог, но, поверьте, я готовлю кое-что получше. А пока, будьте добры, убейте побольше себе подобных». Кейтлин: Значит, кровавая резня — это хорошо? Марк: Вполне На следующий день Кейтлин показала мне новую комнату, которую добавила к Логову Рональда. — Как называется? — Приемная дантиста. У Бри были красные глаза. — Бри, что стряслось? — Я отправила французу длинное и страшное письмо. — И что? — Я сожгла мост навсегда! Зачем я его отправляла? — Глупости! Мужчины никогда не читают женских писем длиннее двухсот слов. Тебе ничего не грозит. Марк и Джон Доу согласно закивали. Бри сказала: — Я думаю, у компьютера должна быть клавиша, где написано «пьян», и если ее нажал, двенадцать часов не можешь отправить почту. Кейтлин подхватила: — У меня другая идея: клавиша «пошел на». Нажимаешь ее каждый раз, когда компьютер чем-то тебя раздражает. Заставляет компьютер испытывать боль. Если нажать «пошел на» с шифтом, получится команда «пошел на, сволочь» — компьютерный эквивалент бритвы, которой проводят по соскам. На пробковой доске объявлений у кофейного аппарата появился плакат. Начинается новый сезон «Тетриса». Может, игра и устаревшая, но в нашей компании до сих пор самая любимая. Мы решили изобразить тетрисную сетку освещением пустой высотки в центре города. Грег — молодчина! — нашел идеальный дом. Уточнил, что никто там не живет: сто пятьдесят квартир, и все принадлежат людям за границей. Ковбой и Джон Доу придумали, как захачить алгоритм в осветительную систему здания, чтобы можно было играть на фасаде, стоя в парке напротив. Бредово, да? Глядя на чертежи старой многоквартирки, я ударился в сентиментальные воспоминания. Когда-то я так подрабатывал на каникулах: ходил в высотки Грега, переставлял мебель на балконах, включал и выключал свет, чтобы здания выглядели жилыми. Покупатели не любят пустых домов. Это плохой фэн-шуй. Или только фэн. Или шуй. Чемпионат по тетрису Сегодня, 19.00 Складыватели против Комкалыциков Джон Доу спросил: — А кто такие складыватели и комкальщики? — Так их называют в бумажной и макулатурной промышленности, — ответила Кейтлин. — То есть? — Производители туалетной бумаги делят конечных потребителей на две категории: люди, которые комкают бумагу, и люди, которые ее складывают. По пятьдесят процентов рынка. Марк спросил: — Бри, а ты кто? Комкальщик? Или складыватель? Бри ответила: — Ты еще спроси, за черного я шпиона или белого. — Не меняй тему. — Я складыватель. Естественно! — Ничего себе! Я думал, ты комкальщик. — Сюрприз! — А у нердов есть предпочтения? — спросил я. Кейтлин сказала: — Подозреваю, что вероятность складывания выше. Здание мгновенно, как вирус, облетел письменный опрос. Выяснилось, что программисты игр на восемьдесят процентов — складыватели, но немногие комкальщики гордятся своей точкой зрения. Дилан из отдела обслуживания серверов сказал: «Когда я комкаю кусок бумаги, я вижу экранный эффект частиц. Например, взрыв. В моей левой руке не кусок бумаги, а непространственное пиротехническое событие». Я зачитал это вслух. Бри посмотрела на меня: — Зачем он уточнял, в какой руке? Даже левши должны брать бумагу в правую. Так не бывает! Так все в офисе поняли, что Бри засекла новую цель. Дилан, берегись! |