Книга Сиротский дом в трущобах, страница 61 – Максим Пачесюк

— Спасибо, — отказался он. — Я бы не сказал, что Джеймс воспылал ко мне любовью, но убивать точно не собирается.

— Не хочет, наверное, чтобы племянник без отца рос.

— В смысле? — не понял Саймон.

— Стоп, они тебе не сказали?

— Что?.. — Кеттл недоверчиво покосился в мою сторону, потом отрицательно покачал головой. — Очень плохая шутка, Дункан. Очень!

— Да какие шутки, брат? О таком не шутят.

Вид парень приобрел настолько жалкий и потерянный, что я с трудом сдержался от того, чтобы не расхохотаться.

— Но как? — спросил он у мироздания.

Ответил я. Голосом и тоном Финеллы:

— Когда мальчик и девочка любят друг друга… — это привело его в чувство.

— Ой, да заткнись ты! — огрызнулся баронет. — С процессом я знаком получше твоего! Почему мне не сказали? Мы больше часа с Джеймсом чаи гоняли! Или он не знает? Судя по твоим словам — знает.

— Знает, — рассмеялся я.

— Мне нужно выпить! — заявил Саймон.

— Тебе нужно выспаться! — возразил я. — Иначе можешь наделать глупостей, и у Джеймса снова появится желание отправить тебя на тот свет. Судя по тому, что рассказала Финелла, оно у него было.

— Твою …! Да не усну я после таких новостей!

— Давай ты останешься у нас в гостевой? Я тебя сонным заклинанием приложу.

Вариант, — согласился Саймон.

Собственно так мы и сделали. Пока в Бреморском доме творился бардак, «Наковальня» спала. Я не стал будить Гарри, думаю, спешка сейчас ни к чему не приведет, разве что у сонного чародея голова болеть станет. Продемонстрировать схему я смогу и утром, все равно заклинание не даст мне ее забыть. Приспав Саймона мягким заклинанием, которое начертил на листике, я вернулся в свою комнату, рухнул в кровать, но через минуту встал и начертил еще одно заклинание сна. Была возможность, что напряжение последнего дня выльется в бесполезные метания, когда снова и снова прокручиваешь в голове события, действия и факты. Поэтому я использовал заклинание и на себе. Проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо.

Я с трудом разлепил глаза, что казались чужеродным органом на тяжелой чугунной башке.

— Гарри?

— Ты почему не сказал, что Бреморский дом атаковали?!

— Атаковали сиротский дом, — поправил я его, пытаясь повернуться на другой бок и натянуть одеяло на голову, но учитель не дал.

— Встать! — скомандовал он и сорвал одеяло. Мгновенно стало холодно и неуютно. Пришлось просыпаться.

— Встаю, — простонал я и сел на кровати. — Дай мне пять минут.

— На кухне через пять минут! — приказал Гарри.

Думаю, я не вложился в отведенное время, но оно и к лучшему. Когда я сполз вниз, на кухне уже царили бодрящее ароматы жареных колбасок и крепкого чая. Чашечка с каплей молока без сахара ждала меня. Первый глоток немного взбодрил, а после пары колбасок и тарелки салата с сыром, сельдереем, яблоками, перцем и петрушкой, я был готов к конструктивному разговору. Спасибо Гарри, что не стал торопить и дал закончить завтрак.

— Нам лучше переместиться в твой кабинет, либо в любое другое место, где есть стол и можно разложить ватман.

Гарри предложил мне свой стол для черчения, но я отказался из-за того, что он имел наклонную плоскость, а я схему ритуала запомнил строго горизонтальной. Так что мы забрали заварник, пару чашек и пошли в мою комнату, где я неторопливо изложил историю вчерашнего вечера, параллельно разрисовывая огромный лист бумаги кривыми рунами и такими же кривыми линиями. О точности я особо не беспокоился. Мне главное было представить Гарри формулу. Я не собирался ее активировать. Впрочем, именно это и стало причиной некоторых ошибок. Там взял ближе, там дальше, и вот уже угол двух линий вышел не тот, и рядом руна не вмещается… Пришлось затирать и перерисовывать.

Под конец разговора в комнату влетел взъерошенный Саймон.

— Дункан, мне нужно к Финелле!

— Да, — сказал я Гарри, — вот еще, Финелла беременна, а Саймон ночевал у нас.

— То, что он ночевал у нас, я знаю, — ответил Гарри. — А вот ребенок — это новость. Мне вас поздравить, сэр Саймон? — откровенно спросил Гарри.

— Э-э-э, ну-у-у, конечно поздравить!

— Поздравляю, — степенно кивнул чародей. — Что собираетесь делать дальше?

— Э-э-э, ну-у-у, нам надо поговорить с Финеллой.

— О чем?

— Ну, как? Обо всем!

— Это очень расплывчатая тема. О чем конкретно?

— О ребенке, о наших отношениях… — Саймон хотел сказать еще что-то, но неожиданно понял, что это все.

— А вы уже определились со своей позицией в этих вопросах, молодой человек?

Саймон открыл рот и тут же его захлопнул. Подошел к креслу в углу у окна и сел, а через пару минут искренне поблагодарил учителя:

— Вы правы, сэр Гарри. Спасибо! Может еще и совет дадите, как мне стоит поступить?

— Вам не стоит делать того, что не хотите, молодой человек. Не надо поступать правильно, если вы этого не хотите.

— Конечно, не хочу! У меня поджилки от одной мысли трясутся! Только боюсь, от меня уже ничего не зависит.

— Так! — сказал я. Именно из-за такого стиля разговора, мы с Финеллой и поссорились перед домом Эйли. — Чего конкретно ты боишься?

— Боюсь, что из меня дерьмовый отец получится.

— Оу, — сказал Гарри. — Тут я тебе не советчик.

— Почему? — возразил я. — Из тебя отец получился бы хороший. Да и Кастета с Кепкой ты неплохо воспитываешь.

Я немного смутил Гарри. Было видно, как щеки над бородой покраснели.

— Скажешь, тоже. Староват я уже.

— Почему это? Тебе ведь шестьдесят где-то. Для чародея, который следит за здоровьем — не такой большой возраст. Вон Ферону — пятьдесят: любовница в этом году родила. Деду восемьдесят пять было, и он регулярно к одной вдовушке захаживал, думал, я не знаю.

Гарри стал похож на бородатый помидор.

— Перестань меня в краску вгонять! — рявкнул он.

Мы с Саймоном дружно рассмеялись, после чего баронет снова поблагодарил Гарри, меня и сказал, что знает, что нужно делать.

— Эй, — окликнул я парня, когда он уже в дверях был. — Конкретней можно? Куда намылился?

— В ювелирный, по кольцо.

— Удачи, — пожелал я и прогнал из головы мысли об Эйли. Лезут глупости всякие, когда делом заниматься нужно!

— Я тебе это припомню! — пообещал Гарри.

— Я же не со зла! — возмутился я. — Ты мужчина видный: репутация, титул, состояние. И кому все это достанется?..

— Ты, сопля зеленая, сначала со своими отношениями разберись, детей заведи, потом меня учить будешь.