Онлайн книга «Фунт лиха с изюмом»
|
Яна хмуро посмотрела на следователя. – Не надо мне приписывать лишнее. Я тут вообще ни при чем оказалась. Вон – красавец, гроза всех маньячек, – покосилась она на Мартина. – Психопатка рисовала его десять лет и общалась периодически. Как ты мог ее не вспомнить? – удивлялась она. – Вокруг меня было столько женщин, я, кроме тебя, Яна, вообще никого не замечал, – улыбнулся Мартин. – И я тебя понимаю. Таких, как Яна, больше нет, – продолжал радоваться Петр Иванович, – ее запоминаешь с первого раза. – Это у меня талант такой, врожденный, – кивнула Яна, которой все встречные-поперечные говорили, что она ни на кого не похожа. Яркая индивидуальность. Правда, она искренне не понимала, что в ней такого особенного? Но, если это отмечали абсолютно все, спорить было глупо. – Ты такой радостный потому, что мы сдали тебе тепленьких бандитов? – уточнила Цветкова. – Вот как раз об этом «сдали» я и хотел поговорить. Мартин, ну что это такое? Ну почему твоя мама – дама почтенных лет – ходит с оружием? Да еще и стреляет, как ворошиловский стрелок. Если бы ты знал, чего мне стоило замять это дело… – Оружие спасло им жизнь. Она с ним не ходит, она пошла за преступницей, которую уже подозревала. – В томике Достоевского! Боюсь спросить, кто ей подсказал такое укромное место? – В каком-то сериале видела, подумаешь, тайна! Там и не такое показывают. Сел перед телевизор – и учись убивать, грабить, стрелять и обманывать. Криминальная школа, – ответил Мартин. – Собрать всех этих деятелей телевизионных искусств, посадить кучей в подвал и день и ночь показывать им их же шедевры. Глядишь, в психушке новое отделение открывать придется, у всех крыша вместе с соломой в путь тронется. Телевизор – адское изобретение. Людей в идиотов превращает. – Не боишься такой свекрови? – сменил тему Ольшанский, повернувшись к Яне. – Стреляет, как ковбой. Пикнешь что – и сразу пулю меж глаз получишь. – Я боюсь? Я всегда восторгалась Стефанией Сергеевной. Характер – это главное в этой женщине. И она не моя свекровь. – Мирослава ранена. Пуля в лёгком. Лечение, думаю, продолжит в психушке. Ей там самое место, – сказал следователь. – У дамочки диагнозов – на страницу мелким почерком. А вот с господином Ледневым повозиться придется. Но психиатрическая экспертиза ему тоже светит. А так сотрясение, ушиб мозга. Жена у него – огонь! Сказала, что передачи, так и быть, станет носить, потому что теперь он точно будет без баб, исключительно в мужском коллективе. – Ее бы тоже проверить, – заметил Мартин. – А заодно и Яну! Что за страсть у человека исчезать и действовать самостоятельно? Я же велел ей никуда не уходить. Выхожу, и след простыл! Чуть с ума не сошел! Позвонил матери, и та исчезла! Это еще хорошо, что так все закончилось. К ним вышел доктор. – Поговорить с больным Головко можно, но минут пять и по одному. Первым пошел Петр Иванович с документами. Слава богу, что Иван Демидович был в уме и памяти, всё подтвердил и расписался. – Ну и крепкий вы! – заметил следователь. – Спасибо! Здоровья вам. – Это да… Недаром много лет богатырей играл. Впитал в себя их силушку. Следом в палату зашла Яна, вышла она достаточно быстро, слегка раскрасневшаяся. – Ну, как он? – спросил Мартин. – Думаю, что жить будет. Попросил врача его подольше здесь подержать, у него с медсестричкой романчик намечается. Горбатого могила… Уверена, что всё будет хорошо. Они вышли из больницы. – А что будет с орхидеей? – неожиданно спросила Яна. Следователь присвистнул. – Нашла о чем беспокоиться! Это улика, но у нас все ее боятся, уничтожат, наверное. – Цветок редкий, жалко. – Так для нее такой специалист нужен, чтобы и за орхидеей ухаживать, и самому не умереть, и других не угробить, – пояснил Петр Иванович. – Отдайте ее мне. Всё равно же уничтожите, а я знаю такого специалиста. Яна заявилась в знакомый морг с большим черным пакетом и чемоданом на колесиках. Всю честную компанию она встретила в прежнем составе, и в еще более веселом состоянии. – Как вас не разогнали до сих пор? – удивилась она. – Новогодние каникулы у начальства, – пояснил Витольд Леонидович. – А вы, Яночка, всё хорошеете. – Это моё кредо. А я к вам с нехорошими вестями, – улыбнулась Цветкова. – Во-первых, я забираю от вас Олега Адольфовича. – Куда? – не понял Олег Адольфович. – Домой, хороший мой, домой… – Фу… Мне там будет скучно и одиноко, – он скорчил гримасу. – Тебе там будет хорошо. Мне уже звонили, – похлопала его по плечу Яна. – Кто? – удивился патологоанатом. – Твоя печень! Умоляет отправить ее домой! Собирайся, говорю! Билеты уже куплены! Давай! Давай! – подгоняла его Яна. – Ну, Яна… Ну еще же праздники… – Я сказала – всё! Быстро собирайся! – Друг! Мы же еще увидимся? – покачнулся Витольд Леонидович с тоской во взоре, понимая, что энергия этой женщины очень мощная, и Яна таки оторвет от него московского товарища. Яна перевела взгляд на профессора, который тоже уже успел покрыться щетиной цвета соли с перцем. – А у меня и для вас дело есть! Вот! – Она поставила перед ним черный пакет. – Что это? Коньяк… или виски? – Это орхидея «Дьявольское копытце». Она уже дала показания в полиции, ее изрядно помяли. Надо реабилитировать, ну и пристроить куда-нибудь. Вы же специалист! У профессора так вытянулось лицо, что на мгновение Яне стало его даже жалко. – Копытце?! Вы с ума сошли! Оно же очень опасное! – Вот-вот, поэтому тоже руки в ноги и вперед! Пока эти животные не закусили им! Давайте, профессор, я в вас верю! Биолог протрезвел на глазах. Он словно окаменел. Стоял и таращился на черный пакет, словно в нем была взрывчатка. Яна покинула морг с Олегом Адольфовичем в одной руке и чемоданом в другой. – Мы что, прямо домой? – не верил он. – Прямо на вокзал. Сапсан – быстрый поезд. – Ты увозишь меня из сказки, – ныл Олег, пытаясь идти заплетающимися ногами. – Я спасаю тебя для будущих подвигов. – А мы еще вернемся? – смотрел он на Яну так, словно она была его матерью и решала всё только единолично. – Вернемся, вернемся… Олегу Адольфовичу не надо было знать, что так экстренно она сорвалась из Питера именно из-за него. У Яны душа была не на месте из-за запоя патологоанатома, ведь это она вытащила его в Питер. Она же и должна была спасти. Ну, и, конечно, она снова бежала от Мартина. |