Онлайн книга «Осень&Детектив»
|
– Вот! – Я подняла указательный палец, и бесцеремонно перебитая Маринка уставилась на него, как загипнотизированная. – Вопрос у меня как раз про людей. У тебя есть списки первых жильцов нашего дома? – Тех, что въехали в него в пятьдесят четвертом году? Ну, есть. А зачем тебе? – Спросила бы тебя о том же самом, да время терять не хочу. Так есть эти списки? – Конечно! Идем. Мы прошли в комнату, где раньше жила дочь Маринки Настя, а теперь хозяйка дома оборудовала себе рабочий кабинет, и я поняла, что недооценила Лосеву. Коробка с бумагами, бумажками и бумажонками хранилась у нее не на антресолях, а под рукой – в стенном шкафу! – Ну, вот, смотри. – Маринка вытащила со дна коробки потрепанную картонную папку с веревочными завязками, очень похожую на ту, из которой школьный директор извлек фото гибридного скелетобюста. Меня это сходство обнадежило. – Кто конкретно тебя интересует? Какая квартира нужна? – Не квартира. – Я помотала головой. – Интересуют семьи с маленькими детьми. – Насколько маленькими? Я прикинула: затейнику, организовавшему скандальную хулиганскую выходку в шестьдесят первом году, должно быть лет десять, не меньше – иначе он учился бы в начальной школе, а та по сей день размещается в другом здании… – Не старше пятьдесят первого года рождения. Маринка закопалась в пожелтевшие листы с записями, сделанными на печатной машинке. К счастью, в нашем доме всего двадцать четыре квартиры, так что поиски не затянулись. – Таких было шестеро. Тебе выписать или ты запомнишь? – Ни то, ни другое. – Я оттеснила Лосеву и пересняла записи с упоминанием подходящих детей камерой мобильного. Подумав, я исключила девочек и снова спросила Маринку: – А из них хоть кто-то жив еще? – В смысле, живет ли кто-то из тех детей до сих пор в нашем доме? – уточнила зануда. – А как же! Сосед твой дорогой, Андриянов. – Максим Иванович? – удивилась я. – Он разве такой старый? Мне казалось, ему не больше шестидесяти… – Проспиртовался хорошо, законсервировался, – хмыкнула Лосева. – Но можешь быть уверена, он как раз из тех детей-первопоселенцев, у меня в домовой книге год рождения каждого жильца зафиксирован. – И сколько же Максиму Ивановичу было в шестьдесят первом году? – Момент… Ага, вот: он пятидесятого года рождения, значит, в шестьдесят первом был одиннадцатилетним. – Подходит! – обрадовалась я и засобиралась. – Спасибо, Мара, пойду я… – А чай с пирожными? – Семена Петровича угостишь. – Семе – пирожные? Да ты с ума сошла, у него и так уже восемнадцать кило лишнего веса, он без пяти минут диабетик и инсультник, – запричитала Лосева. Тут из спальни выглянул сам Семен Петрович – румяный, гладкий, в полосатом бухарском халате похожий на арбуз – и строго сказал супруге: – Мара, цыц! Это у меня не жир, а броня! Без нее я давно пал бы, отравленный твоим нытьем! – Здравствуйте, Семен Петрович, и до свидания! – Я поспешила удалиться, чтобы не присутствовать при семейной сцене. Соседа Андриянова я подстерегла на крыльце. Максим Иванович до недавнего времени жил с очень строгой матушкой, которая запрещала ему курить в квартире. Даже на компромиссы типа «высунуться в окно» или «выйти на балкон» не соглашалась, выгоняя дымить во двор. Это с третьего-то этажа! В прошлом году бабуля Андриянова умерла, но привычке регулярно выбегать на перекур Максим Иванович не изменил. Я услышала, как грохнули поочередно с небольшой паузой две двери – соседская и подъездная, – и тоже спустилась, непринужденно помахивая авоськой. Мол, в магазин выскочила. Максим Иванович картинно курил на крыльце, стряхивая пепел в специально припасенную жестянку. Взгляд с прищуром был устремлен в туманную даль, но я посодействовала наведению фокуса, спросив как бы между прочим: – Жалко дерево, да? Какой орех был… – Отличный был орех, теперь таких не делают, – согласился сосед, охотно включаясь в разговор. – Тонкокорый! Пальцами сожмешь – скорлупа и расколется! А как двор украшал… – И детям нравился, – поддакнула я. – Ну! Помнишь, твой пацан по нему прыгал? Как Маугли! – Помню, а как же, – подтвердила я. – И как мой Маугли скакал, и как вы на него орали: «Слезь с ореха, охламон, ты, что ли, его сажал?!» – Ну так я это… по традиции, – смутился Максим Иванович. – И кто же ее завел? – Так дядь Вася Плужников. Он вообще-то добрый мужик был, даже Федьку своего не бил, хотя по тому ремень плакал, но за орех этот переживал очень, потому и гонял с него пацанов, чтобы ветки не поломали. – Дядя Вася – это родственник бабки Плужниковой? – уточнила я, потому что не знала такого персонажа. – Муж ее покойный, – кивнул Максим Иванович. – Он уже лет двадцать как помер, ты и не видела его. Хороший дядька был, тихий, смирный и работящий – мастером на заводе трудился. Теть Света, бабка Плужникова, его под каблуком держала – она-то большая начальница была, в крайкоме профсоюзов работала. – И сынок у них имелся, да? – Я вспомнила полученный от Маринки список. – Федор Плужников, сорок девятого года рождения… – Федя-Бес. – Максим Иванович пыхнул дымом и потряс головой. – Ох и Федя то был, беда бедовая! Старуха Плужникова, мать дядь Васи, внука только так в окно и кликала: «Подь до хаты, бисова душа!» – Хулиган был? Лоботряс? – Не… Хулиганы – это которые морды бьют и кошельки в подворотнях отнимают под предлогом «дай закурить», а лоботрясы ночь напролет во дворе на гитаре тренькают и «Жигулевское» дуют, – поделился своей классификацией сосед. – Федя-Бес – он не такой был. Нормально учился и со шпаной не якшался, – теть Света глаз с него не спускала, он у нее по струночке ходил. Но когда вырывался, все, свет туши, бросай гранаты! Как учудит что, ну, хоть стой, хоть падай! С большой фантазией парень был, затейник и заводила, каких поискать. Максим Иванович мечтательно прищурился и крепко затянулся сигаретой. В образовавшуюся паузу ворвался гневный глас свыше: – Кого опять несет, идите прочь, ходят тут всякие! – А вот и теть Света, легка на помине! – хмыкнул сосед. На наше крыльцо, ладонью прикрывая голову от посыпавшегося сверху мелкого мусора, торопливо взбежала Ирка. Она отряхнулась, недовольно взглянула на улыбающегося Максима Ивановича и возмутилась: – Бабка ваша совсем сдурела – гавкает, как пес цепной! – Порядок охраняет, – кивнул сосед. – Это разве порядок – людям на головы яблочную кожуру сыпать?! |